Книга Светоч Йотунхейма, страница 67 – Елизавета Дворецкая

Рагнхильд узнала о сватовстве от матери.

– Мы, конечно, можем ему отказать… – сказала Тюррни. – Но… что тогда будет с Гутхормом?

Рагнхильд молчала, покусывая губы. Захватив Гутхорма, Рёгнвальд тем самым захватил и ее согласие – если у него изначально имелась такая цель.

– Рёгнвальд предлагает не слишком честную сделку, – добавила Тюррни, – но это нам нужно, чтобы она состоялась.

Да, мысленно согласилась Рагнхильд. Она может сказать нет, Рёгнвальд любезно ответит «как вам угодно» и уедет. И что тогда будет с братом? Рёгнвальд может продать его в рабство или принести в жертву Одину. Юный сын конунга – хорошая жертва, благосклонность Отца Побед будет с Рёгнвальдом много лет. Правда, не придется ли ему расплатиться за это собственным сыном – Один справедлив на свой труднопредсказуемый лад, – но Сигурд и Тюррни останутся без сына. Они даже не могут ставить никаких условий: Рёгнвальд скажет «не хотите – на надо», и дело не сладится. Не Рёгнвальд от этого пострадает. В Северном Пути довольно других конунговых дочерей ему в невесты, а Гутхорм у родителей один.

– Он ведь не так плох, – с сомнением сказала Тюррни. – И собой хорош, и равен нам родом…

Она старалась утешить и себя, и дочь, но обе понимали: если кто-то накинул петлю тебе на шею и не оставил выбора, красота его мало утешает, а о благородстве и говорить не приходится.

Ум Рагнхильд мучительно искал выход. Избавиться от Рёгнвальда несложно – сложно заполучить обратно Гутхорма. Нужно искать не предлог отказать, а способ вернуть Гутхорма домой без свадьбы.

– И Хальвдан Черный тогда от нас отвяжется.

– Как знать? – Рагнхильд посмотрела на Тюррни. – Отец не спрашивал Рёгнвальда – он сватается с согласия своего дяди?

– Нет. Наоборот. Хальвдан и не должен знать, пока все не свершилось. Гутхорм и дальше будет жить с вами. Но его хотя бы не сделают рабом.

– Выходит, из-за этой женитьбы Рёгнвальд может поссориться с дядей?

– Нам с отцом показалось, что Рёгнвальд ревнует к успехам Хальвдана и пытается перехватить у него хотя бы хорошую невесту и Хрингарики. Я не знаю, что за человек Хальвдан, но такое может привести к ссоре.

Они помолчали.

– Ах, Гутхорм! – Тюррни сжала руки и покачала головой. – Он попал в ловушку, как глупый маленький…

– Ягненок в яму! – кивнул Рагнхильд. – И мне придется его вытащить.

– Ты дашь согласие?

– Я еще подумаю… до вечера.

Тюррни встала, положила руку ей на голову, будто благословляя, и вышла, оставляя дочь одну.

Вечером Рагнхильд все же пришлось выйти в теплый покой. Ей совсем не хотелось видеть Рёгнвальда – та петля, которую он накинул на горло их роду, сводила на нет всю его любезность и прочие достоинства.

– Да чем он тебе не нравится? – говорила ей в женском покое Элдрид, обиженная не тем способом, каким Рёгнвальд принес свое сватовство, а тем, что его целью не стала она сама. – Он же конунг и родом, и положением. Он вовсе не стар, хорош собой, учтив! Все равно же тебе пришлось бы брать в мужья конунга, так почему не этого?

– Когда тебя принуждают, есть, конечно, разница, грубо принуждают или мягко, – ответила Рагнхильд. – Но принуждение никуда не девается.

Элдрид только развела руками: она не понимала, что не нравится Рагнхильд, если ее будущим мужем так или иначе стал бы кто-то вроде Рёгнвальда. Только, возможно, не молодой, не красивый, не любезный и в придачу вынужденный вести вечную войну за сохранение владений, как Эйстейн, отец Элдрид. Рёгнвальд хотя бы от этой опасности был избавлен, что обещало Рагнхильд более спокойную жизнь в неудобную пору повсеместных войн. Элдрид дивилась про себя, почему ее подруга, которую все считают девушкой разумной, не видит этого очевидного преимущества.