Онлайн книга «Светоч Йотунхейма»
|
В мыслях Хаки уже мелькала жестокая схватка Рёгнвальда с его дядей Хальвданом, из которой, скорее всего, именно Рёгнвальд не выйдет живым. Так ему, подлому обманщику, и надо! – А месть – это такое дело, которое от прошедшего времени не делается хуже! – со сдержанным задором добавил Эрли Балагур. – Ну и что, что прошло почти тридцать лет? Может, Олав конунг услугу оказал своему сыну, что не стал сам мстить за отца и оставил это подвиг Рёгнвальду конунгу? – Ведь человек, у которого столько славных предков, может и сам свершить что-нибудь не хуже! – уже с явным злорадством сказал Хаки. – Не все же питаться славой предков, надо же и самому показать себя! Рагнхильд подумала, что в этом Хаки прав. И еще подумала, вздохнув: все это очень важно, но делу возвращения Гутхорма в семью не помогает нисколько. Прядь 24 Вечер не задался, и скоро все разошлись спать. Когда Рёгнвальд уже удалился в свой спальный чулан, Хаки нагнал Рагнхильд у самой двери в женский покой. – Рагнхильд, подожди! – Он так жаждал ее задержать, что загородил выход. – Послушай меня! – Что еще? – с неудовольствием спросила Рагнхильд. Она закончила день, пожалуй, в еще худшем настроении, чем начала его. С наступлением ночи ожили воспоминания о ночных битвах Хаки, и ей хотелось убраться от него подальше. – Теперь ты видишь, что этот хмырь тебе в мужья не годится, – зашептал Хаки. – Он только опозорит тебя! – Вот спасибо, что открыл мне глаза! – с гневом и досадой прошипела Рагнхильд. – Сдается мне, что так. Но что я могу сделать, если Гутхорм по-прежнему у него в руках! И мне придется выйти за него, даже если он… вскочит на стол и закричит петухом! – Тогда я просто убью его, но не допущу такого позора! И знаешь что, Рагнхильд! – Хаки наклонился к ее лицу, и Рагнхильд немного отстранилась. – Если я сам освобожу Гутхорма… ты тогда… – Как же ты его освободишь? – Рагнхильд предпочла не слушать, что это за «тогда». – А вот увидишь! Я найду способ! Ты узнаешь, что я ничем не хуже этого напыщенного тетерева… – Освободи, тогда посмотрим! – Рагнхильд попыталась обойти Хаки и пробраться в женский покой. – Но если ты готова выйти за него, если он вернет Гутхорма, – Хаки сдвинулся, чтобы заставить ее выслушать его до конца, – то ты выйдешь за меня, если я верну его? – Если так, мне сдается, вам придется биться между собой! – фыркнула Рагнхильд. – Я готов! – Дай пройти! Рагнхильд ушла в женский покой, по горло сытая этими разговорами. Обещание Хаки она сочла простым бахвальством и даже не обратила на него настоящего внимания. Разве что отметила про себя: да ведь Хаки, похоже, не шутя мечтает взять ее в жены! Но это было не многим более вероятно, чем ее брак с каким-нибудь лягушонком, и Рагнхильд лишь сочла Хаки сумасбродом. Как будто ей очень нужен муж, что попытается убить ее, не просыпаясь! Однако Рагнхильд недооценила Хаки. Большая страсть делает робкого смелым, смелого безрассудным, а тот, кто и ранее имел склонность к безрассудству, способен и вовсе забыть берега. Вот только благородство и великодушие большая страсть у одних выращивает, у других – съедает. Ибо страсть – это жажда, не дающая думать ни о чем, кроме утоления. Хаки только и ждал, пока все в конунговой усадьбе улягутся спать. Когда все стихло, он тайком выбрался из дома и перемахнул через стену. Не боясь темноты и почти ее не замечая, как мог быстро он пустился к тому камню на склоне ближней горы, откуда у него на глазах вышел тролль, а потом туда же укрылся. |