Книга Сошествие в Аид, страница 104 – Хейзел Райли

— Живо. Все, — бросает Джокс и уже шагает вперёд.

Хмурюсь. Не удивительно, что родители требуют меня — им же нужно меня за что-то отчитывать. Но при чём тут Аполлон? Он ведь мамин любимчик.

Братья встают рядом, не произнося ни слова.

Я останавливаюсь на пороге, чтобы натянуть кроссовки и худи. Выглядываю в коридор — и только сильнее офигеваю. Там стоят Афина и Афродита.

— Да что за хрень? — рявкаю. — Семейный совет?

— Ваши родители хотят поговорить со всеми вами, — отзывается Джокс, не оборачиваясь.

Афродита цепляется за мой локоть и сжимает руку, её огромные голубые глаза полны страха. Как всегда, когда речь заходит о мамочке и папочке Лайвли.

Йель пуст. Совсем. Как после апокалипсиса. И снаружи не пробивается ни луча света: всё ещё глубокая ночь, неудивительно, что никого нет.

— Может, сыграем во что-нибудь, чтобы разрядить обстановку? — предлагает Гермес, шагая впереди вместе с Аполлоном.

— Нет, — рычу я.

— Я за, — откликается Афина у меня за спиной. Я даже не смотрю в её сторону. У меня иррациональный страх, что она сразу догадается, что я поддался в её игре и позволил Хейвен «победить». — У меня своя идея! Игра называется «Оставьте меня наедине с Аполлоном, чтобы я надрала ему зад».

Аполлон молчит. Он давно привык глотать ярость сестры. Гермес пытается вмешаться:

— Эм. Я имел в виду что-то попроще. Давайте в рифмы. Начну я: «котлета». Хайдес?

— Отвали, — отрезаю. Последнее, чего мне хочется — искать рифмы.

— Похоже, ты не понял. «Отвали» не рифмуется с «котле…» — он обрывается. — А. Это был приказ. Ты не играл. Ладно. Афродита?

Она только сильнее вжимается в меня и молчит. Никто не хочет играть — всем не до отвлечений.

— Хорошо, тогда я продолжу, — не сдаётся Гермес. — Котлета. Тета. Полу-тета. Супер-тета. Центро-тета… — он делает паузу. — Фета-тета. Считается за двойное, народ.

Джокс бросает на него тяжёлый взгляд.

Гермес фыркает, но тут же прикрывает рот ладонью. Джокс хоть и обязан уважать детей хозяев, но вывести его из себя не так уж трудно.

Мы приходим в западное крыло, и я морщусь. Родители ждут нас в одном из глухих кабинетов Йеля? Отлично. Всё идёт по нарастающей. Братья и сёстры это тоже понимают — воздух натянут до предела.

Поднимаемся по лестнице, и я снова думаю о Хейвен — о том, как она вечно теряется в коридорах. О том, как в первый учебный день, даже найдя дорогу, всё равно прошла мимо, будто что-то искала. Меня.

Доходим до верхнего этажа, где я ни разу не бывал. Узкий коридор, всего две двери — напротив друг друга. Джокс останавливается у левой и коротким движением руки приказывает входить.

Первым заходит Гермес. За ним Аполлон. Потом я с Афродитой. Афина — последней.

Комната пустует, внутри только один стол и три стула. Свет включён, но горят лишь две лампы. Их хватает, чтобы выхватить из темноты фигуры наших родителей.

Кронос Лайвли. Мужчина с рыжеватыми волосами и янтарными глазами. Тонкие губы искривлены в постоянной злорадной усмешке. И Рея Лайвли — всегда собранная, элегантная, с ледяной красотой. Светлые волосы, карие глаза. В отличие от мужа, её лицо вечно омрачено складкой между бровей, взгляд прищурен.

Они сидят за столом и несколько секунд просто смотрят на нас.

— Вот они, наши драгоценные дети, — приветствует отец.

Мы склоняем головы и хором произносим: