Книга Сошествие в Аид, страница 120 – Хейзел Райли

У меня пересыхает во рту. Он поправляет палец, и когда кулак готов, не отпускает, а медленно проводит пальцами к запястью, касаясь так, будто это нежность.

— Запястье держи ровно, это важно, — продолжает. — И бей в основном вот этими костяшками, — он касается указательного и среднего пальцев. — Да, остальные тоже встретятся с целью, но первыми должны быть именно они. Поняла?

Я киваю. Говорить не могу. Его прикосновения к моим рукам — куда интимнее, чем всё, что у меня когда-либо было. В голове тут же вспыхивает тот сон о нём, смешиваясь с утренними воспоминаниями… Сердце колотится так, что готово выпрыгнуть и само кинуться к нему.

— Ты вся красная, — выводит меня из транса Хайдес. — Устала?

Я трясу головой, вырываю руку.

— Нет. Всё поняла. Давай ещё раз.

И следующие полчаса он заставляет меня снова и снова отрабатывать удары в воздух, поправляет стойку, объясняет, что сила идёт от ног. Я топчусь на месте, но всё равно получается жалко. И всё же он не злится. Каждый раз, когда я ошибаюсь, он поправляет и спокойно говорит:

— Сначала. Давай, смелее.

Он тоже наносит удары. Не по мне, разумеется. Продолжает показывать технику, указывая на мои ошибки. И только глядя, как Хайдес бьёт мешок, я по-настоящему понимаю, какая пропасть лежит между мной и им. Он двигается легко, словно невесомый, и при этом каждый удар костяшками о ткань звучит так, что внутри всё сжимается.

Не знаю, искренни ли его слова о том, что я «немного улучшилась», или это всего лишь желание побыстрее закончить тренировку.

— Ты ведь мог размазать меня в том бою, — бормочу, пока он убирает перчатки на место. — Мог свалить одним ударом, выиграть и отправить меня в больницу.

— Знаю.

— Но не сделал. Теперь я понимаю, что твои удары, какими бы сильными они ни казались, были просто… поглаживания по сравнению с тем, на что ты способен.

Хайдес оборачивается. Его руки блестят от пота в свете ламп. Он задирает майку, чтобы вытереть лицо, и перед глазами у меня — обнажённый пресс, влажный, рельефный, до боли красивый. Я уже поднимаюсь взглядом выше, к груди, когда ткань снова падает на место.

К моему разочарованию, он меняет тему и кивает на дверь за своей спиной:

— Там душевые. Можешь освежиться и переодеться. У тебя пара?

— Да. А у тебя нет? — тяну я, чувствуя, как внутри растёт неловкость. Не думала, что реально буду мыться здесь.

— Есть. Но я не пойду. — Он открывает дверь в душевые и остаётся на пороге. — Прошу.

Я хватаю рюкзак и быстро захожу. И застываю. Всего три кабинки, разделённые лишь матовыми перегородками чуть выше пояса. Косо гляжу на Хайдеса. Он тоже вошёл и уже закрывает за собой дверь. Я смотрю на него вопросительно.

Он ухмыляется:

— Если ты не заметила, пока глазела на мой пресс, я тоже вспотел. Так что да, мне нужен душ.

Я роняю рюкзак.

— Ты серьёзно? Мы что, вдвоём… здесь?

Хайдес закатывает глаза и достаёт из сумки два больших полотенца. Одно кидает в меня — падает, как плеть. Я возмущённо бурчу.

— Хейвен, это не «вместе», если мы стоим под разными душами, — парирует он, скидывая кроссовки. — Разве что ты хочешь иначе.

Я поднимаю голову. Какой бы это ни был раунд, я снова проигрываю. С ним всегда так: мы вступаем в игру, даже не называя её вслух. И я не хочу дарить ему победу.

Пожимаю плечами:

— Ладно. Раздевайся.