Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 147 – Меган Баннен

– Да пошел ты на хрен! – заорал Харт на Привратника, на бога, который должен был ждать его у двери, когда по ступенькам влезли еще два бродяги. Обнажил рапиру, проткнул одного, следом второго. Души улетели в темное небо.

К нему шли новые. Он понял, что умрет тут. Чувствовал, как утекает жизнь. Голова цеплялась за воспоминания о Дакерсе, и Альме, и Диане, и Мёрси, и Мёрси, и Мёрси, но он испытывал такое облегчение от того, что все-таки оказался смертен.

Он бросил рапиру, зажал немеющими пальцами ключ матери, сунул его в замок и повернул по часовой стрелке. Штифты клацнули в ответ и встали на место. В груди затрепетала надежда, Харт подтянулся и подергал ручку. Дверь оказалась тяжелой, очень тяжелой, будто из свинца, а не из дерева. Он надавил изо всех сил, но она едва шелохнулась. Харт со стоном навалился плечом, затем всем телом, приоткрывая дюйм за дюймом. Он пачкал кровью дерево. Он весь горел от боли. С легкими было что-то не так. Ему оставалось последнее дело – медленно открыть дверь, которую видел только он.

Позади вдруг обрушилась тишина. Он увидел, как одинокий янтарный огонек души затрепетал у него над плечом и втянулся в дом. Следом – еще один. Еще пять. Десяток. Дюжины.

Харт поднажал, втиснулся в проем, подпер ногой и всем телом не давал закрыться двери, которая пыталась раздавить его.

Души хлынули потоком, подняв ветер, который пробирал до самых костей. Одно за одним падали на лугу и дальше тела бродяг – возвращались к земле, когда мертвые наконец отправлялись домой.

Харт закричал – долгим сдавленным звуком – но не отпустил бы ни за что, не сдвинулся бы с места, пока все заблудшие души в Танрии не уплыли в руки Неведомого. На этот раз он не собирался подводить Билла, а уж тем более – Дакерса или Мёрси.

Души все летели, сперва яркими волнами, потом свободнее, как искорки над костром, но ветер все хлестал. Крик Харта истаял во вздох, а вздох замер. В глазах померкло и расплылось. Ветер был такой сильный, что рука соскользнула с косяка, а Харт больше не смог вспомнить, зачем вообще стоял тут. Он слышал тихий, влажный зов эквимара, будто волны моря, шепчущие песку во время отлива, и повернулся посмотреть на Солелиза на краю поля, усеянного трупами, – тот пасся, склонив длинную шею. Больше не в силах держаться, Харт разжал пальцы. Ветер внес его внутрь, и последнее, что он увидел – его собственное тело, упавшее на доски крыльца, а потом дверь захлопнулась за ним.

Победу над Каннингемом семья Бердсоллов отпраздновала только следующим вечером. Частично – чтобы Мёрси и Лилиан могли отоспаться, но в основном – чтобы Зедди успел наготовить еды для праздника. В этот же день у Пэна заканчивался больничный, так что заодно это был и прощальный ужин.

Папа встал с места во главе стола и поднял бокал.

– За моих дочерей! Кстати, имейте в виду, когда вы говорили, что хотите насовать Кертису Каннингему, я не думал, что подразумевается смертельная угроза для вас обеих.

Лил подняла свой бокал виноградного сока.

– Так говоришь, будто что-то плохое.

Не в первый раз за последние сорок восемь часов взвился Дэнни, будто плотину прорвало:

– Так и есть! Очень плохое! Только попробуй выкинуть что-нибудь такое еще раз, я…

– Оох! – перебила его Лил, сморщившись от боли.