Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 159 – Меган Баннен

Привратник остановился и поднял руки – руки Билла.

– Ладно. Ничего. Уловил. Понимаю, насчет меня у тебя сложные чувства. Может, будет легче звать меня Джеффом.

Харт стиснул зубы. Знакомая ярость затопила его прежнее замешательство.

– Что тут вообще происходит, Джефф? – Имя он выплюнул, как ругательство.

– Ты вернулся домой.

– У меня нет дома.

– Есть, конечно. Несколько. Поверь. Знать такие вещи – моя работа.

Харт с досадой вздохнул и окинул взглядом контору. Он знал это место и знал, что ему тут не рады, хотя и не мог припомнить, почему. Это определенно не его дом.

Привратник облокотился на стойку и щелкнул пальцами. Радость на его лице сменилась сочувствием.

– Давай поговорим.

– Этот корабль отчалил, когда ты бросил маму.

Привратник лишь отмахнулся от этой претензии.

– Ну, раз я твой отец, извини. Будем говорить.

Харт обнаружил, что сидит на клене, на почти горизонтальной ветке, вторящей линии горизонта. Он знал это место. Это было его любимое дерево для лазанья, с него открывался прекрасный вид на западный сад. Ноги висели в воздухе, и Харт поболтал ими, сперва одной, затем другой, вперед-назад. Вокруг витал глинистый запах – запах вспаханного поля перед тем, как дедушка засеивал его. Харт не замечал, что Привратник сидит рядом, пока тот не заговорил.

– Я всегда думал, что, будь я настоящим отцом – нормальным, – мы бы шли сюда, когда ты хотел что-нибудь рассказать.

Харт осмотрел Привратника – тот до сих пор выглядел в точности как Билл. Потом поглядел на затянутое облаками оранжево-розовое небо.

– Я приходил сюда, когда мне хотелось поговорить с отцом.

– Я знаю.

Во рту у Харта стало горько, с языка летела желчь.

– Что ты здесь делаешь?

– Пребываю. А ты что здесь делаешь?

Харт хотел ответить, но не нашел слов. Посмотрел на сад и на знакомую линию горизонта за ним. Он знал, что дом стоит дальше и левее, за ореховой рощей. Он был дома. Но это ведь больше не его дом, верно? Тетя Пэтти давным-давно продала этот участок.

«Что ты здесь делаешь?»

Вопрос отозвался у него в голове, и ответ медленно всплыл на поверхность. Было и поле, и дом. Его дом. И боль. Ужасная боль. Харт открыл дверь и вернулся домой. Они все вернулись, все неприкаянные души, включая его собственную.

Бог подсел поближе. Харт замер, когда Привратник опустил ладонь ему на плечо, но не отодвинулся.

– Я задал тебе вопрос, Харт. Что ты здесь делаешь?

– Умираю, наверное, – ответил он, опустошенный и одинокий.

– Это обычно случается со смертными.

– Так я смертный?

– Ага.

Тут он вспомнил Мёрси, и с этим воспоминанием пришла боль. Он тут же пожалел, что не сможет забыть ее еще раз. Только вот он не желал ее забывать. Раз уж она вернулась в его память, он вцепился в нее и не отпустил. «Будто читаешь книжку без конца, – сказала она ему тогда. – Не важно, хорош ли сюжет, хочется, чтобы когда-нибудь все закончилось». Но она ошибалась. Теперь, когда мрачный, угнетающий роман его жизни подошел к концу, ему хотелось сделать так, чтобы история продолжалась.

Он плотно сжал губы, а потом снова заговорил с Привратником:

– Ну спасибо, что заглянул под занавес.

– Под занавес? – Привратник покачал головой. – Никогда не пойму, почему смертные считают, будто смерть – это удар топора, а не вода, медленно выкипающая из горшка.

– Если собираешься и дальше выражаться сраными стихами, лучше вообще рот не открывай. Знаешь, как ты делал раньше, целых тридцать шесть лет моей жизни.