Книга Откупное дитя, страница 48 – Юля Тихая

— Наелся уже.

— Давай пару ложек?

Ладар закатывает глаза, ругается дурными словами, но засовывает ложку в рот и старательно шевелит челюстями.

Ладар хилый и квёлый, высокий — сыновья в него ростом пошли, — но сгорбленный, искривлённый и очень худой. Кожа у него пергаментная и жёлтая, глаза блёклые, и сам он только и знает, что на всё вокруг бурчать. Где-то через недельку после того, как я приехала, Жегода попросила меня посмотреть на её мужа по здоровью, и я долго водила над ним руками и листала гримуар. Что-то с этим Ладаром было не так, но хворь была простая человеческая, не из сил, а в этом и Чигирь не очень хорошо понимает. Я шепотков начитала, из хвои наварила настой, но сказала честно: это к знахарю нужно, а не к ведьме.

Знахарь Ладара уже смотрел, да не один раз, но то ли не сумел вылечить, то ли и лечить было толком нечего. Слабый дух и дурной характер травам не подвластны.

— Да чего ты с ним нянькаешься, — грохает Руфуш и кааак стукнет кулаком по столу. Говорит он громко, так, что и стены немножко дрожат. — Не младенчик! А ну как тумки в атаку пойдут, ты тоже за ним побежишь с платочком? Тьфу!

— Тумки? — шёпотом переспрашиваю я у Чигиря.

— Это далече, — поясняет он мне на ухо. — Народ такой, конный. Мы с ними воевали лет так двадцать назад, но потом они все дальше ушли, в степи.

Я гляжу на Руфуша уважительно. Руфуш за годы службы где только не воевал и чего только не видел, вот и племянников и детвору учит всегда быть наготове.

Тауш как раз сидит в окружении детей: он ездил недавно в город и теперь негромко рассказывает, что там видел. В его байках и противный город со всеми его вшами и густым дымом кажется чудесным, и малыши разевают рты, а Бранка сидит подле мужа, двумя руками его ладонь обхватив, и гладит намозоленные пальцы. Вот Тауш смеётся лукаво, о чём-то шутит, ладошку её целует, смотрит на неё горящими глазами. Я отворачиваюсь, как будто что-то неприличное увидела.

Вишко, сразу видно, тоже жену свою любит. Если Бранка бойкая, румяная, из всех восьми детей, что здесь бегают, семеро её, — то Дарица тихая и выглядит слабенькой. Зато их с Вишко единственный сын кричит всегда громче всех и носится по всей крепости, как будто его хлыстом стеганули.

По взглядам Лесаны заметно, что она бы не прочь отогреть Вишко и нарожать ему толпу, ну и что, что он её в два раза старше. Но Вишко на Лесану совсем не смотрит, только жену на руках носит, а Лесана смотрит на это косо и вздыхает, а потом встряхивается и возится с детьми. Приблудная сиротка, она в крепости так давно, что все уже давно забыли, что она им как бы и не семья. И когда на Лесану кто-нибудь из посёлков заглядывается, Руфуш на всех рычит волком и каждого зовёт биться на деревянных мечах, а потом допрашивает про серьёзность намерений.

Пока все ухажёры уходили из крепости битыми, и ни один не вернулся. И, похоже, не так уж они самой Лесане были приятны, потому что утешать она ни одного не пошла и на воеводу не сердилась.

Словом, хорошо живётся в Синеборке. Прав был Чигирь, когда сказал, что зимовать здесь будет лучше, чем в городе! С этим приглашением мне очень повезло, хоть и неловко немного, что грач его, получается, у кого-то спёр.

— Да оно ж кому угодно было, — надменно говорит грач, когда меня грызёт совесть. — Так и написано: ведуну или ведьме. Это тебе, получается! Кто получил, того и письмо. Всё честно!