Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 110 – Уоллис Кинни

Мы готовим двадцать блинчиков и две чашки кленового сиропа с пряностями, который Мэтью наливает в керамический соусник. Я нарезаю клубнику на четвертинки и украшаю ими блюдо. Затем выкладываю все это на тарелки и заворачиваю в фольгу.

Несмотря на мои протесты, Мэтью настаивает на том, чтобы самому отнести еду в поместье.

– Нечего бродить под ледяным дождем, – возмущается он, забирая у меня поднос.

– Я не такая хрупкая, как ты думаешь, – раздраженно говорю я.

– Дело не в твоей хрупкости, – усмехается он. – А в том, чтобы предотвратить любой дискомфорт. Для моего собственного удовольствия и душевного спокойствия.

– Дурацкая задача, – ворчу я. – Дискомфорт – это часть жизни.

– Тогда я буду дураком.

Он наклоняется и быстро целует меня в щеку, прежде чем выхватить лодочку с пряным сиропом из моих рук.

Не успеваю я продолжить спор, как Мэтью натягивает пальто на голову и выбегает за дверь. Я смеюсь, когда он взбегает на холм к поместью. Ледяной дождь стекает с его одежды, а от еды поднимается пар. Когда он исчезает за живой изгородью, окаймляющей подъездную дорожку, я возвращаюсь на кухню. Пришло время приступить к выполнению главной задачи, иначе вовремя ни за что не успеть.

С самой высокой полки я достаю свой котел. Шутка, конечно. Так я зову кастрюлю из чистой меди, но это мое самое ценное достояние, не считая трав. Эта кастрюля передавалась по наследству в семье Гудвин на протяжении по крайней мере пяти поколений. И каждый год тридцатого октября она используется для одной определенной цели.

Я ставлю кастрюлю на плиту, но конфорку пока не зажигаю: сперва нужно собрать ингредиенты. Прозрачный кварц, черный нефрит и пирит с туалетного столика в моей комнате. Свечи из чулана: черные для защиты, зеленые на удачу и фиолетовые для мудрости. Наконец я беру свой «Травник» и мамину книгу рецептов, изо всех сил стараясь не обращать внимания на третью книгу от Уинифред, лежащую на моем столе, – гримуар. Нельзя допустить в процессе никаких негативных мыслей.

Вернувшись на кухню, я зажигаю свечи треугольником вокруг плиты и размещаю кристаллы по кругу внутри этого треугольника. Черной солью я намечаю толстые темные линии, соединяющие свечи друг с другом. Я насыпаю в кастрюлю восемь чашек сахара и зажигаю конфорку. Затем добавляю мед с крупной щепоткой ванили. Все это перемешиваю, а затем терпеливо жду, пока сахар начнет растворяться в меде. Через несколько минут открывается дверь и входит Мэтью. Холодный ветерок пощипывает мои ноги.

– Что бы это ни было, пахнет потрясающе, – сообщает Мэтью, втягивая носом воздух. Я не отвечаю, все еще пытаясь сосредоточиться на энергии свечей и камней, уговаривая их просочиться в расплавленный сахар.

Половицы на кухне скрипят – это Мэтью направляется ко мне.

– Я могу чем-то помочь? – спрашивает он, кладя руку мне на поясницу. Я закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновениями.

– Нет, не можешь, – отвечаю я, на мгновение поворачиваясь к нему лицом. – Если в рецепте спутается чье-либо намерение, то заклинание не сработает.

Его брови удивленно взлетают, и он с интересом смотрит на медную кастрюлю. Мэтью не понял, что я творю магию.

– И что же это за заклинание? – интересуется он.

– Карамельные яблоки. В Ипсвиче утром в Хеллоуин устраивают маскарад. Все дети проходят парадом по главной городской площади в своих костюмах, а взрослые раздают угощения. Мы с мамой всегда раздаем карамельные яблоки, приправленные небольшим количеством магии, чтобы защитить детей в Самайн.