Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 112 – Уоллис Кинни

– Магия домашнего очага.

Я пытаюсь сдержать удивление. Магия домашнего очага – одно из самых древних ремесел, но также и одно из самых простых. Его задача – создание и защита священного домашнего пространства. Моя двоюродная бабушка Кассандра была домашней ведьмой, и мои единственные воспоминания о ней – как она бросала мешочки с травами в камин, а дальше растения уже сами творили свою магию. Ремесло домашнего очага воистину хорошее. Им в буквальном смысле невозможно причинить вред другим.

– Почему ты так удивлена? – спрашивает Мэтью, откладывая последнее нарезанное яблоко.

– Не знаю. – Я пожимаю плечами. – Как-то не думала, что в вашем ковене есть домашние ведьмы.

– То, что Тихоокеанские врата не запрещают никаких ремесел, не означает, что все выбирают более темные. Большинство членов моего ковена идеально вписались бы в Атлантический ключ. Ну, по крайней мере, женщины, – добавляет он, подумав.

– Тогда почему ты выбрал некромантию? – спрашиваю я. Если их ковен действительно такой совершенный и толерантный, как он хочет меня убедить, что привело его к самой темной из всех магий?

– Ах да, – говорит Мэтью, ничуть не удивленный моим вопросом. – Я выбрал теневую магию, – подчеркивает он, и я краснею, что случайно употребила уничижительный термин, – потому что я был старшим сыном Сайферов и от меня этого ожидали.

Я хмурю брови.

– Кто ожидал?

– Мой отец. Ковен. Такова наша традиция. С момента основания Тихоокеанских врат.

– Какая ирония, – говорю я, качая головой. Мэтью вопросительно смотрит на меня. – Ты критиковал отсутствие выбора в Атлантическом ключе, а при этом сам занимаешься навязанным ремеслом, – уточняю я. Наши судьбы так похожи. Мэтью лишь смеется.

– К счастью, у меня к этому природная склонность. В отличие от моего отца, который отчаянно хотел уйти в море и никогда не возвращаться. Он всегда боролся с тенями. Но не я. Я обрел в них свободу. Помню, как на тринадцатый день рождения мне наконец разрешили ходить тенями одному и посвятить себя ремеслу. Это было похоже на…

Он делает паузу, подыскивая нужную фразу.

– Словно в первый раз глотаешь чистый воздух? – заканчиваю я за него, вспоминая все самые счастливые моменты, когда в одиночку собирала травы в своем лесу. Он улыбается мне.

– Совершенно верно.

Все яблоки готовы. Большинство из них красивые и блестящие, но горсть получилась кривоватой и неровной. Прямо как мои любимые бородавчатые дьяволы. Я беру поднос и ставлю его на верхнюю полку холодильника.

– За ночь карамель должна застыть. К завтрашнему утру они будут идеальными, а заклинание заработает в полную силу, – объясняю я, убирая остальные подносы.

– Ну а как ты проведешь остаток дня? – спрашивает Мэтью.

Дождь не собирается прекращаться, но завтра Самайн, «немой» ужин позади, и осталась еще одна задача, которую все же необходимо выполнить. Ее я избегала до последнего.

– Как далеко, ты сказал, простирается эта защитная граница от коттеджа? – уточняю я у Мэтью.

– На несколько миль. А что? – спрашивает он.

Получается, практически на границе.

– Нам нужно отправиться в лес. Пришло время украсить могилы.

Плащ бережет мое тело от влаги, но в лес я иду босиком. Мэтью шагает рядом со мной. В одной руке он несет корзину, полную осенних цветов, которые мы нарвали в моем саду, а в другой – длинный черный зонт. Он держит корзину почти на расстоянии вытянутой руки.