Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 111 – Уоллис Кинни

– Защитное заклинание для всего города? – восхищенно выдыхает Мэтью.

Некоторое время я молчу. Сахар приобрел темно-янтарный оттенок. Я беру со стола жирные сливки и выливаю их в кастрюлю, затем добавляю несколько кусочков сливочного масла, еще ванили и несколько капель бурбона.

– Не очень мощное: слишком тонко распределено, – поясняю я. Смесь быстро поднимается, горячий сахар вступает в реакцию с холодными ингредиентами. Я усердно ее помешиваю, пока карамель снова не осядет. – Оно не может изменить судьбу в твою пользу, но способно усилить рассудительность, и маленькие дети будут помнить, что нужно посмотреть в обе стороны, прежде чем переходить улицу.

Я слежу за карамелью, периодически помешиваю ее и наконец убавляю огонь. Пока жду, чтобы смесь приобрела идеальный оттенок, сама насаживаю яблоки на чистые палочки. Получается четыре дюжины плодов. На отдельном листе для выпечки я нарезаю горсть оставшихся яблок тонкими ломтиками, раскладываю их плашмя на пергаментной бумаге. Мэтью молча наблюдает за процессом, но его глаза прикованы ко мне. Время от времени, когда я размешиваю карамель, он нежно целует меня в затылок или успокаивающе проводит рукой по моему плечу.

Когда мой кулинарный термометр показывает двести тридцать градусов, я снимаю карамель с огня и разрываю солевые нити, соединяющие свечи. Их пламя гаснет в тот же миг, ритуал заканчивается.

– Вот с этой частью ты можешь помочь, – говорю я Мэтью, перенося кастрюлю с карамелью на кухонный стол и водружая ее на подставку рядом с яблоками. Он присоединяется ко мне и смотрит, как я осторожно беру первый плод с ближайшего подноса, поднимая его за палочку.

– Не стесняйся. Лучше больше карамели, чем меньше. И если раскрутить яблоко вот так, получится прекрасный вихрь.

Я демонстрирую это с первым: наполовину погружаю его в горячую липкую жидкость и вращаю, одновременно вытаскивая из формы, прежде чем положить обратно на поднос.

– А это? – спрашивает Мэтью, указывая на ломтики яблок.

– Это для малышей. Можешь накалывать их вилкой или сбрызгивать ложкой. Любой способ хорош. Важно, что они небольшие и достаточно легкие, чтобы их можно было держать маленькими ручками.

Мэтью моет руки и принимается за дело. Долгое время мы работаем в тишине. Задача усложняется по мере того, как проходит время и карамель в кастрюле густеет. Я не могу снова разогреть ее на плите, так как свечи израсходованы, а кристаллы нужно перезарядить. В результате первые несколько дюжин яблок получаются прекрасными и совершенными на вид, а к последней дюжине или около того по бокам прилипли забавно неровные комочки карамели.

– Когда я был маленьким, мы с мамой делали их каждый Новый год, – признается Мэтью, аккуратно поливая карамелью последние несколько ломтиков.

– Неужели? – отзываюсь я и улыбаюсь, хотя мне трудно представить Мэтью моложе двадцати лет.

Он кивает.

– Мама готовила сласти. «Отравленные яблоки», как она их называла. Я помогал ей их украшать. Они всегда были такими ярко-красными. И ужасно кислыми – кислее любых других конфет, которые я когда-либо пробовал.

Он тихо смеется при воспоминании.

– Чем занимается твоя мама? – спрашиваю я, а сама перебираю в памяти все, что он до сих пор мне о ней рассказывал. Мэтью ни разу не упомянул, что она использует магию. Он приостанавливает свою работу, смотрит на меня и просто говорит: