Книга Альфа для центавры, страница 35 – Людмила Вовченко

— Сегодня Совет снова зовёт, — сказал Рион. — Они хотят говорить не только о вас, но и о «чужих следах».

— Слушай, «чужие следы» звучит как название плохой рок-группы, — хмыкнула Алла. — Но да, пусть зовут.

— Вчера мы показали им смех, — добавила Татьяна. — Сегодня покажем порядок.

* * *

Путь в зал Совета был длиннее обычного. Купол вёл их через сад, где на лианах висели плоды, похожие на фонарики. Некоторые загорались, когда мимо проходил человек. Женщины смеялись: «Живая гирлянда!», «Это как лампочка с характером!» Яна даже попыталась уговорить одну лиану мигнуть ей «морзянкой». Лиана, кажется, согласилась и выдала последовательность: «точка, точка, тире».

— Смотри, она подыгрывает, — засмеялась Яна.

— На всякий случай, — вставила Полина, — если завтра у тебя появится хвост — будем знать, откуда.

Татьяна шла рядом и отмечала: да, смех снова работает как броня. Но где-то под этой бронёй у каждой — тень. Нина держала гребень крепче обычного. Лина слишком часто оглядывалась. Алла демонстративно громко спорила с Яной, но в уголках губ дрожала нервная складка.

Совет встретил их тишиной. В центре зала — круглый стол из чёрного камня, на котором светились линии. Каждая линия пульсировала, будто отражая дыхание сидящих вокруг. Саира была там же, зелёные глаза внимательнее обычного. Рядом с ней — Радас, мастер куполов. Ещё несколько фигур — мужчины и женщины, которых Татьяна видела только издали.

— Мы благодарим вас за вчерашний круг, — сказала Саира. — Вода, дом и даже Песня Кромки были тише. Но сегодня мы нашли ещё один след. — Она коснулась линии на столе, и поверхность показала тонкий, почти невидимый жгут, уходящий в сторону космоса.

— Они ставят маркеры глубже, чем мы думали, — сказал Радас. — Тише. Умнее. Не Орт. Но из того же мира.

— Они знают, что мы здесь, — уточнила Татьяна. — Они знают, что мы смеёмся. И они хотят нас молчаливыми.

— Тебе не страшно? — прямо спросил один из старейших мужчин Совета, седой, с лицом, как вырезанным из камня.

— Страшно, — честно ответила Татьяна. — Но ещё страшнее — молчать. Когда молчишь, за тебя говорят другие.

В зале прошёл лёгкий ропот — не осуждение, а скорее признание в том, что эта простая мысль почему-то звучит как откровение.

Элиан выступил вперёд:

— Она говорит нашим языком. Но слышно, что это её слова.

Каэль добавил сухо:

— И она не обещает больше, чем может. В отличие от некоторых.

Рион опустил ладонь на камень, и линия на столе загудела ниже.

— Совет, мы берём круг защиты на их остров. Кто против — пусть скажет прямо.

Никто не сказал.

— Тогда решено, — заключила Саира. — Но решено не всё. Сегодня вечером к куполу подойдут чужие. Не войдут. Просто постоят. Посмотрят. Вы должны решить, кто будет говорить.

Все взгляды — на Татьяну. Она подняла подбородок.

— Я скажу, — ответила. — Но не одна. Мы будем кругом.

* * *

День пролетел быстро. Женщины вернулись на остров и впервые почувствовали не только тревогу, но и волнение. Это было похоже на то, как перед школьным концертом: вроде все знают, что слова простые, но голос всё равно дрожит.

Алла репетировала «нет» в разных интонациях: «НЕТ!», «нет», «не-е-ет…» и даже «ой, нетушки». Яна ухахатывалась, но сама всё время теребила волосы. Лина настаивала, что надо сделать общий знак руками. Полина выписывала «дыхание» для всех, чтобы не сбиться.