Книга Гарем для сестры султана, страница 25 – Людмила Вовченко

Визири зашипели, как ужи на сковороде.

— Ты смеешь нас унижать?

— Я смею говорить правду, — отрезала она. — Но раз уж вы хотите обсудить янычар, давайте обсудим.

Кто, как не янычары, в течение десяти лет спасал ваши жирные спины от мятежей?

Кто, как не янычары, удерживал границы, пока вы разоряли казну своими «подарками»?

Она сделала шаг вперёд, и на мгновение даже старики невольно отпрянули.

— Вы говорите, что они недовольны? — её голос стал звонким, как сталь. — Ещё бы!

Их годами держат в нищете, обещая награды за кровь, а получают они только подачки.

Её взгляд обвёл весь зал.

— А если завтра янычары решат, что им выгоднее склониться под чужой флаг?

Кто тогда останется защищать ваши дома?

Султан молча наблюдал, не вмешиваясь.

— Я предлагаю не праздные слова, господа, — продолжила Джасултан, спокойно вынимая кинжал и вонзая его прямо в стол, чтобы все увидели, как дрожит дерево под её ударом. — Я предлагаю сделку.

— Какую? — сдавленно спросил один из визирей, не сводя глаз с кинжала.

— Я объявлю новый указ. Каждый янычар, верный трону, получит землю и дом после службы.

А семьи погибших — пожизненное содержание.

И деньги на это мы возьмём не из казны, — её глаза хищно блеснули, — а из ваших личных сундуков. Из всех накопленных «подарков».

Зал взорвался, как улей, в который кинули факел.

Крики, угрозы, проклятия.

Но она лишь стояла, спокойно слушая эту какофонию мужских голосов, и с каждым мгновением её улыбка становилась шире.

— Хватит! — рявкнул вдруг султан, ударив ладонью по подлокотнику трона.

Все мгновенно замолчали.

— Султанша права, — произнёс он, глядя на неё с почти восхищённой холодностью. — Я поддерживаю её указ.

— Но это грабёж! — взвизгнул один из визирей.

— Это государственная необходимость, — отрезал султан. — И вы все подпишете его прямо сейчас.

Визири были бледны, как стены мечети. Они поняли — их обыграли.

Один за другим они с мрачными лицами склонились над указом, оставляя свои подписи.

* * *

Когда всё было закончено, и совет, униженный и подавленный, вышел из зала, султан медленно подошёл к Джасултан.

— Ты коварна, сестра, — негромко сказал он, в голосе его звучало что-то между восхищением и опасением. — Ты умеешь превращать любую угрозу в трон под своими ногами.

Она встретилась с ним взглядом, её голос был тихим, но твёрдым:

— Я не строю тронов. Я строю империю.

Он усмехнулся, качая головой.

— Осторожно, Джасултан. Слишком яркие звёзды быстро падают.

Она прошептала ему на ухо, уходя:

— Я не звезда, брат. Я солнце. И лучше не пытаться меня затмить.

* * *

Вечером она вернулась в свои покои, где её уже ждал Фархад.

Он сидел, держа в руках чашу с вином, глядя на неё тем взглядом, в котором снова полыхал огонь.

— Ты сегодня убила половину их гордости одним словом, — сказал он. — И теперь ты — самая могущественная женщина во всём дворце.

Она подошла к нему, улыбаясь лениво, как хищница, вернувшаяся с охоты.

— А ты, Фархад, — её голос стал низким, бархатным, — готов быть рядом с той, кто теперь сильнее всех?

Он поднялся, подошёл вплотную, его ладони скользнули по её талии.

— Я готов быть рядом с той, кто сжигает всех, кого касается.

И в этой ночи, где было вино, пряности и сладкий дым, они снова слились в поцелуе, полном власти и страсти.