Книга Фельдшер-как выжить в древней Руси, страница 13 – Людмила Вовченко

Знахарки переглянулись, дружно перекрестились.

— Не нужны, — поспешно ответила Авдотья. — Нам живые надобны.

— Вот и я того же мнения, — удовлетворённо сказала Милана. — Поэтому слушаем сюда. Первое: вода. Всегда. Тёплая. Чистая. Да, я знаю, вы не верите в чистую воду, но чудеса случаются.

Она зачерпнула из бочки, понюхала, поморщилась.

— Эту выливаем. Наливаем новую. Кипятим. Всё, что касается ран, должно видеть кипяток чаще, чем вашу соседку Марфу.

— Марфа в бане редко бывает… — пробормотала Улита.

— Вот пусть воды боится, а мы нет, — отрезала Милана. — Второе. Тряпки. Холстина рваная есть?

— Есть, — отозвалась Авдотья. — Мы вон на том сундуке складывали. На тризны, на костры…

— С сего дня — не на костры, а на бинты, — заявила Милана. — Рвём, кипятим, сушим над печью. Всё, что чистое — сюда, — она обозначила пустой угол стола. — Всё, что грязное — вон туда, в кадку. И не дай Бог я увижу, что вы одной и той же тряпкой рану вытираете и потом руки.

Знахарки снова переглянулись.

— Так, баарыня… а разве не всё одно? Кровь человеческая, она ж… ну… святая.

— Святое — это когда в человеке внутри, — устало сказала Милана. — А когда она уже снаружи, да ещё с грязью и гноем, это не святость, это рассадник всякой дряни. Не спорьте, у меня за плечами столько ночных смен, что вам и не снилось.

— Чего смен? — не поняла Авдотья.

— Неважно, — отмахнулась Милана. — Считайте, что я двадцать лет бегала за смертью с кочергой. Теперь будем её встречать подготовленными.

В дверь просунулась рыжая голова Акулины.

— Баарыня… вы звали? — робко спросила она. — Я… если что, помогу.

— Вот, — удовлетворённо сказала Милана. — Наш будущий младший научный сотрудник. Заходи, Акулина. Сегодня у нас практика: будем спасать дружинного.

Глаза девицы загорелись.

— Того Илью? — прошептала она. — Который с обоза дружинного? Его все знают. Он… он хороший.

— Тем более будем спасать, — кивнула Милана. — А пока — слушай. Нам нужен отвар от жара, мазь для раны и питьё, чтобы не умер от жажды. Что у нас есть?

Акулина помялась, потом быстро, с жаром заговорила, будто боялась, что слова убежит раньше неё:

— От жара… ивовая кора есть. Горькая, но помогает. Ещё липовый цвет, малина сушёная. От раны… мы прикладывали подорожник, мёд тёплый, можжевеловую смолу… А питьё — вода с мёдом, с малиной.

— Умница, — кивнула Милана. — Про иву — особенно хорошо. Там внутри то, что в моём мире в таблетках давали. Будем делать отвар. Только не переусердствуйте, а то вместо жаропонижающего сделаем средство «забудь, как тебя зовут».

Она сама удивилась, как легко слетел с языка старый, привычный профессиональный юмор. Девицы хихикнули, Улита криво улыбнулась.

— А мёд… — продолжила Милана. — Мёд — наш лучший друг. Будем мазать рану им, смешанным с чесноком. Чеснок ты, Акулина, любишь?

— Люблю, — честно сказала та. — Только от него потом никто не любит меня.

— Ничего, в нашем деле это преимущество, — отмахнулась Милана. — И ещё что… укроп есть?

— Есть, — отозвалась Авдотья. — Мы его в квас кладём.

— А мы положим в отвар, — задумчиво сказала Милана. — Пускай мочу гонит. Лишний жар с потом уйдёт.

Она сама чувствовала, как внутри собирается, как сплетается в одну натянутую, но крепкую нить всё, чему её учили: фармакология, физио, бабушкины рецепты, ночные разговоры с врачами у кофейного автомата.