Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 102 – Мицуно Вацу

– Это же… лачуга, – пробурчал Таичи, последовав за мной в хижину. – Ты уверена, что сможешь здесь жить?

– Бочка для мытья есть, воду нагревать госпожа Мадока меня научила, варить рис – тоже. Комната меньше, чем в вашем доме, но наполнение такое же. Не вижу проблем. Брось вещи в угол.

Таичи медленно снял с плеча лямку под завязку набитого вещного мешка и положил его, куда я указала. Вид у него при этом был донельзя аристократический.

– Вы только посмотрите! – не удержалась я. – Господин самурай видит жизнь простого люда!

– Не язви, – резко ответил он. – Сама-то бывала хоть раз в таких местах?

Скачки между «ты» и «вы» в его обращениях ко мне стали уже привычными.

– В окна заглядывала.

– А, ну если в окна, то ты, конечно, знаток такой жизни! – закатил глаза Таичи.

– То есть вам, господин, язвить можно? – усмехнулась я. – Какие-то двойные стандарты получаются.

– Я мужчина.

– А я женщина.

– Ты девушка!

– Откуда знаете? Проверяли?

Таичи застонал, быстро выходя из хижины. Я же, хихикая, пошла за ним.

Снаружи нас ждала Аяка и с подозрением смотрела то на меня, то на своего выведенного из душевного равновесия господина.

– Мне нужно вернуться к госпоже Изуми, – сказала она.

– Возвращайся, – отмахнулся Таичи, продолжая зло дышать.

Под «зло дышать» я подразумеваю показательное сопение с раздутыми ноздрями. Со стороны выглядит забавно и мило, а для того, кто дышит, вероятно, очень неудобно.

– А вы?.. – с намёком протянула Аяка.

– Я ещё не всё осмотрел.

– Идите уже, – устало выдохнула я, не желая давать служанке возможность рассказать Изуми об особом отношении её сына ко мне. – Буду ждать вас на чай, но не думайте, что скину цену!

Аяка не сдержала улыбки, хоть и пыталась её скрыть.

– Удачи тебе, Минори, – сказала она, теперь обращаясь ко мне как к равной, а не госпоже.

Меня это не волновало. Было даже приятно напоследок сохранить подобие мира со служанкой. – Вы уверены, госпожа Мотидзуки? Уверены, что всё хорошо? – предпринял последнюю попытку что-то изменить Таичи.

– Уверена, – ровно ответила я, кланяясь ему ниже, чем обычно, как подобало простой помощнице в тясицу при прощании с господином.

Таичи и Аяка ушли. Самурай пару раз обернулся, пытаясь поймать мой взгляд, но я упорно избегала его, смотря вслед только когда он снова отворачивался. Служанка же потеряла ко мне всякий интерес.

И вот с этого момента начался мой быт в тясицу.

Работать оказалось чуть сложнее, чем я ожидала. Ладно, вру. Сильно сложнее. В первые пару недель всё было не так плохо. Думаю, Мэнэбо ожидал, что прихоть высокородной девчонки работать быстро пройдёт, и она сбежит обратно в дом своей «семьи». Поэтому особо не рассчитывал на мою помощь. Мне было доверено ровно три задачи: подавать простой, не церемониальный, чай гостям, которые зашли в тясицу ненадолго, мыть чашки и протирать столики и подставки. Казалось бы, ерунда. Но после постоянных вставаний на колени, поклонов и хождений из задней комнатки в гостевой зал туда-обратно я чувствовала себя как выжатый лимон и засыпала, едва касаясь головой подушки.

А потом мастер понял, что я никуда не денусь. Наверное, сказалось то, что за две недели меня никто не навещал: ни госпожа Изуми, ни Таичи (из-за чего я была одновременно зла и рада), ни Аяка ни кто-либо другой из обитателей дома Мацудайра. Скорее всего, Мэнэбо начал думать, что я не сама выбрала стезю труда, а от меня по какой-то причине отказалась семья.