Книга Медвежий край, страница 124 – Дарья Кузнецова

– Колодин не болен, – упрямо повторил полицейский.

– Да вы-то почём знаете?!

– Я Марата знаю.

– Так, может, и лечить их тоже вы станете, коли по одному только лицу диагноз способны поставить? – рассердилась она.

– Не лечиться он пришёл, а на докторшу глянуть да в углу зажать! – Березин нахмурился ещё больше.

– Я способна за себя постоять, – отозвалась она, и сама прекрасно понимавшая, что загадочный Марат явился именно за этим. На его лбу крупными буквами читалось предупреждение: «Кобель». Вот только ничего бы он не смог сделать жiвнице, получил бы по рукам – и всего проблем.

– Да уж вы постоите, – отмахнулся Сидор. – В конце концов, я ваш командир и за вас отвечаю…

– Командир выискался! – больше прежнего возмутилась Антонина. – Вы мною командовать во всём намереваетесь? А я, может, решила внять вашему требованию и замуж выйти, это тоже надлежит с вами согласовать?!

Ей бы остановиться и задуматься, отчего вроде бы правильные слова Березина вдруг показались обидными и чего другого она ждала, с чего так расстроилась, но разговор и стоящий перед ней, нависающий сверху хмурый полицейский исправник не давали на то времени и возможности.

– За Колодина, что ли? – растерялся мужчина.

– А хоть бы и за него, не всё ли равно! – совсем уж разошлась девушка. – Вы мне только по сплетням жених, а командиру до моих женихов никакого дела быть не должно. И вообще, вы желали какие-то свои секретные догадки проверить, вот и ступайте, там покомандуйте! А я здесь больными займусь, с вашего позволения.

– В компании Томского? – уточнил Березин.

– Он фельдшер! Конечно, в его компании. Хорошего дня! – решительно заявила Антонина и непримиримо скрестила руки на груди.

– Хорошего дня, – угрюмо попрощался Сидор и вышел.

О сказанных сгоряча глупых словах Антонина пожалела почти тотчас же, как за Березиным закрылась дверь палаты. Даже шагнула в сторону выхода, но шумно вздохнула, уронила руки и отвернулась к пациенту. Конечно, глупо было набрасываться на него со своим возмущением, но ещё глупее будет теперь помчаться следом с этим вот «подождите, я передумала!». Тем более, некоторые слова совсем не хотелось брать назад, и сам Сидор тоже хорош, наговорил не пойми чего.

Что он взъелся на этого Колодина? Да и на Томского заодно. Словно и впрямь – приревновал, другого объяснения у Антонины не нашлось. Только поди пойми, отчего начал с этакого рычания, словно и впрямь медведь, а не взрослый, обычно сдержанный мужчина!

Метание мыслей Бересклет, которая, за неимением других дел, решила прибраться после небольшой операции и успокоить себя такой пустячной, не требующей внимания суетой, прервал осторожный, вежливый стук в дверь.

– Да, войдите! – разрешила она, гадая, кто там мог прийти?

– Добрый день, Антонина Фёдоровна. – В палату, снимая на ходу шляпу, шагнул тот, чьего визита она точно не могла предвидеть: Ухонцев. – А вы нынче особенно строги, да?

– О чём вы? – удивилась она.

– Люди отсюда больно взвинченные вылетают; мне, признаться, даже немного боязно было заходить, – улыбнулся старик.

– Какие люди? – продолжила недоумевать Бересклет. – Давайте пройдём в другую комнату, не будем беспокоить больного.

– Поначалу у самой больницы наш местечковый ловелас промелькнул – лица на нём не было, видать, хворь страшная нашлась. Потом Томский на пороге встретился, тоже зелёный какой-то и смурной, а в довершение господин уездный исправник вышел мрачнее тучи, не поздоровался даже. Вот я и подумал, нешто доктор лютовать изволил?