Книга Медвежий край, страница 145 – Дарья Кузнецова

Березин, конечно, порывался бежать на поиски скорее, но быстро сдался под весом требований позволить доктору сделать своё дело. Спорил больше от беспокойства и чувства вины, что не сразу заметил пропажу, но и сам прекрасно понимал, что далеко мальчишка не убежит, даже если зачем-то подастся в тундру. Молча наблюдая за работой Бересклет и пропуская мимо ушей её недовольное ворчание, он пытался понять, отчего Сашка вдруг решил удрать – и не видел ответа на вопрос.

Вера продолжала убиваться, уверенная, что сын увидел её в ярости, испугался и убежал, и рыдала, что надо было сразу ему всё рассказать. С последней мыслью Сидор был согласен, но полагал, что Александр успел уйти раньше, ещё до того, как начался погром: при таком отношении к матери он бы скорее бросился ей на помощь, чем испугался.

Верхов откровенно тяготился всей этой сценой, шумными пришельцами, разгромом в квартире, да и побегом сына – тоже. Он сел на стул в углу, хмурился и молчал.

Антонина испытывала к нему смешанные чувства. Вроде и сам виноват, и тип он крайне неприятный, двуличный, гадкий, но разве одним этим он заслужил смерти? Притом столь мучительной, да ещё от руки собственного сына, о котором старался по мере сил заботиться.

Впрочем, Бересклет и Вере не сочувствовала глубоко и полно. Конечно, муж её обманул, но и сама хороша. Могла попросить о помощи отца, вряд ли она поклялась с ним не разговаривать, могла и ещё что-нибудь придумать, а она – молча страдала. От гордости, не иначе. Наверное, отец отговаривал от брака, а она не послушалась; сколько таких историй! Впрочем, и осуждать её Антонина не спешила: легко быть умной со стороны, задним числом.

Бересклет вообще старалась не думать о постороннем, а сосредоточиться на деле, хотя это и было трудно: слишком уж простой случай, словно в учебнике. Разрезы чистые, ровные, как скальпелем, кровь она почти остановила, шов самый простой – знай орудуй иглодержателем. И поле ещё такое просторное, мечта студента! Сердилась только, что лучше бы пациента уложить, и если бы она не обезболила, он бы куда меньше рвался, но – шила. Она прекрасно понимала, отчего мужчине сложно усидеть на месте.

Потому что Сашку в этой истории было жалко до слёз, и его побег добавил волнений. Из-за того, что мальчику вовремя не рассказали о природе матери и деда, из-за того, что родители его были поглощены собой и устроили такой клубок, оказалось сломано столько судеб! Его собственная, Хариной, а Оленев и Кунлелю вовсе погибли, Саранский чудом выжил и сильно мучился из-за тяжёлой заразы. А отец Веры? Едва ли он легко выкинул дочь из головы и забыл о внуке, но Сашка, кажется, деда совсем не знал. Они не только не виделись, но и писем вроде бы друг другу не писали.

В очередной раз Антонине подумалось, как же ей повезло с родными, и девушка пообещала себе, как только выдастся свободное время, ещё отписать матери, да побольше.

Эрыквын тоже не терял времени даром. Пока Бересклет заканчивала с пациентом, он попросил у родителей какую-то вещь, которой ребёнок постоянно пользовался, чтобы провести обряд и попробовать отыскать беглеца.

Антонина до сих пор не могла поверить в шаманские силы и техники, и пришлось в очередной раз напомнить себе, что чукча – не просто болтун и шарлатан, а вѣщевик, и пусть методы его своеобразны, но ничего сказочного в них нет. Да и к сказочным, наверное, не стоит относиться с пренебрежением, зашивая раны, нанесённые таким вот «выдуманным» созданием.