Книга Пшеничная вдова, страница 85 – Данила Скит, Сумеречная грёза

Много позже, глубоким вечером, Узерес Антрантес грелся у камина, потягивая сладкое летнее вино. Напротив сидел Реборн, для него приготовили терпкую сливовую настойку. Лорд Антрантес протянул ноги к огню. В блеске пламени его белоснежный камзол с золотыми звездами казался оранжевым. Черный бархатный дублет короля с золотыми застежками оставался неизменном при любом освещении и любом времени суток.

– Предавший однажды предаст и второй раз, – скривился лорд Антрантес, будто прекрасное летнее вино в его рту вдруг прокисло, – Он же так сказал? Скорее всего. Да, я прав… Конечно же, прав. Это на него очень похоже. Старик Лоухерт всегда кичился своей верностью, как престарелая девица своей невинностью. Страшная и некому ненужная.

– Считаете, что преданность не нужна? – удивился Реборн. Он был уже сильно расслаблен, – Сколько же вина вы выпили? Говорить такое, тем более при короле – очень глупо, а я считал вас умным человеком, – Реборн дал знать слуге, чтобы он наполнил ему бокал рубинового напитка. Потом с интересом взглянул в него и принюхался, – Интересно, что в этом вине такого, что оно заставляет говорить всякую ерунду. И уже не в первый раз…

– Не помню, чтобы мы с вами…

– Я не про вас. Не важно.

– А что такое преданность? А доблесть? Достоинство? – Узерес раскраснелся, будто лицо его покусали пчелы. Слова короля больно его ужалили, – Мы живем по завету богов. Но боги жестоки и сами не знают, чего хотят. Быть верными клятве, защищать короля, не убивать во имя корысти, не блудить… а это, кажется, от воина? – улыбнулся уголком рта лорд Антрантес, – Блуд умерщвляет силу… Все это прекрасно, но к реальности не имеет никакого отношения.

– И что же по-вашему имеет отношение к реальности?

– Клятвы рождаются из заветов богов. Но заветы богов всегда противоречат друг другу, – Узерес налег на подлокотник, чтобы приблизить взгляд к Реборну, – Мы должны защищать слабых, своих подданных, и мы не должны убивать без причины. Но если это приказ короля? Убью ли я своих людей только потому, что ему так захотелось? Лорд, рыцарь, да кто угодно! … Встает перед непреодолимым выбором, а потом становится заложником собственной чести. Она стискивает грудь. Так и задохнуться можно. Заложник склонен делать отчаянные вещи, просто ужасные, ведь ему больше нечего терять. И это – реальность. К сожалению, я оказался в такой реальности.

– Вы неправильно поняли заветы богов, – Реборн вытянулся в кресле. Оно было настолько мягким, что у него начинала болеть спина.

– А мне кажется, я уловил самую суть.

– Выгодный выбор легко оправдать всякими заветами. Вы выбрали из двух зол меньшее, но предали большую из клятв. Что бы вы не говорили, она остается нарушенной.

– Лорд Лоухерт тоже нарушил клятву. Он поклялся защищать слабых и наплевал на это в угоду прихоти короля, – скривился Узерес. Его сын был сильно очарован леди Алисией и до сих пор не простил отцу разрыв помолвки. Несправедливость обжигала сильнее, чем полуденное солнце в самый разгар лета: слишком много людей оказались не благодарными. Слишком много людей теперь ненавидели его за то, что он сохранил им жизни.

– Только сейчас он в более выгодном положении. Новый король здесь, сидит перед вами, а богов никто никогда не видел. Война закончилась. Теперь верность королю ценится выше, чем почитание призрачных заветов призрачных богов, – Реборн не раз убеждался, что ненависть ослепляет и притупляет чувство опасности. В своем стремлении очернить Лоухерта Узерес забывал об осторожности. Расчетливая, всегда на чеку кобра на гербе лорда Антрантеса отчаянно плевалась ядом, стараясь достать им до ненавистного старика.