Книга Десять ли персиковых цветков, страница 179 – Тан Ци

Закончив говорить, он передал мне белую до прозрачности пилюлю. Я поднесла ее ближе к носу, чтобы понюхать, и тут же ощутила аромат травы бессмертия.

Я остолбенела.

– Ты… ты… ты потратил года своей культивации на эту пилюлю? Ты знал, что я хочу передать все свое совершенствование Мо Юаню?

Я не сводила с него глаз.

– Ты отправился на остров Инчжоу за травой бессмертия, и четыре свирепых зверя не оставили на тебе ни одной раны?

Прикрывшись рукавом, Чжэ Янь прокашлялся и сказал:

– Что? Ты действительно собиралась отдать годы своей культивации Мо Юаню? Я совсем этого не ожидал. Когда ты в одиночку одолела Темного владыку Цин Цана, то уже потеряла большую часть своих сил. Как хорошо, что я заранее выплавил эту пилюлю! Если бы ты передала свои духовные силы Мо Юаню, то оставшихся в тебе было бы явно недостаточно для той, кто является высшей богиней.

Повертев в руках чашу, он продолжил:

– Бог-Отец вырастил меня, и у меня не было возможности отплатить ему за его доброту. У него было двое детей, младшего уже давно нет в живых, но старший все еще жив, поэтому я хочу помочь, хотя бы немного.

Он мало что сказал, но было ясно, что речь идет о крепкой дружбе.

В моих глазах стояли слезы. Я горячо поблагодарила Чжэ Яня. Он принял благодарность, но больше ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Я молча сжимала в руках пилюлю. Чжэ Янь поднял глаза и пристально посмотрел на меня. Поколебавшись, он улыбнулся и сказал:

– Мне нужно идти. Выбери день и, когда принц Де Юн будет в добром здравии, дай ему эту пилюлю.

Я, кивнув, смотрела ему вслед, когда он выходил из зала.

Принц Де Юн последние дни чувствовал себя неплохо. Супруга Владыки Западного моря очень этому радовалась, сам Владыка тоже сиял от счастья, а с ними ликовало и все Западное море. Однако у Де Юна с самого рождения слабое здоровье. Если он примет пилюлю, которая содержит в себе накопленное за несколько десятков тысяч лет совершенствование Чжэ Яня, то окажется на месяц прикован к постели. Будучи доброй и мягкосердечной, я решила дать принцу Де Юну несколько дней нагуляться вдоволь, перед тем как снова приковать его к постели.

Пока он проводил эти дни вне себя от радости, друг моего брата, принц Су Мое, время от времени приглашал меня выпить с ним вина. Беззаботная жизнь принца Де Юна длилась около двух недель, а затем я заставила его принять пилюлю, выплавленную Чжэ Янем. Хотя Де Юн и был слабым юношей, он оказался не таким уж неженкой, каким мы с Чжэ Янем его считали: пролежал без сознания всего семь дней.

Все это время его мать днями напролет сидела у изголовья кровати и горько плакала. Хотя я и заверяла ее, что все происходящее – лишь результат действия лекарства и принцу просто нужно немного времени, чтобы оправиться, она по-прежнему смотрела на меня с ненавистью. Было бы здорово вовсе не видеть ее лица, но она, сильно беспокоясь о сыне, боялась, что, если с Де Юном что-то случится, я сбегу. Поэтому она попросила Владыку Западного моря позволить ей вместе со мной целыми днями сидеть у постели принца. Я никак не могла воспротивиться воле Владыки Западного моря, пришлось, стиснув зубы, подчиниться. Мать принца днями и ночами сидела у кровати и лила слезы по сыну. Она с бесконечной печалью смотрела на то, как я чищу орехи. Спустя пару дней чистить орехи я перестала, и дни стали совсем унылыми.