Книга Десять ли персиковых цветков, страница 204 – Тан Ци

Он закончил говорить, уже захлебываясь от слез.

Хотя Старший соученик и сохранил юное лицо, молодость его давно осталась позади. От вида его слез у меня самой защипало в носу. Остальные пятнадцать соучеников тоже упали на колени и принялись плакать навзрыд. Шестнадцатый, по имени Цзы Лань, рыдал громче всех.

Мо Юань, опустив глаза, промолвил:

– Я заставил вас так долго дожидаться меня. Поднимайтесь, побеседуем внутри.

Прежде чем начать говорить, они вдоволь наплакались. Утерев слезы, бывшие ученики рассказали, что в тот же год потеряли своего невежественного товарища, владыку Сы Иня. При упоминании моего имени Старший так опечалился, что едва мог дышать. А ведь это я, опоив их, украла бессмертное тело Мо Юаня и той же ночью бежала с горы Куньлунь. Однако он не сказал ни слова о моем проступке, говорил лишь о том, что по недосмотру потерял меня и это только его ошибка. Все эти годы Старший не переставал искать меня, однако ему не удавалось напасть на след, и это не сулило ничего хорошего: он остался за главного, но не справился со своими обязанностями, даже не смог уберечь Семнадцатого, и за это наставник должен со всей строгостью наказать его.

Мне пришлось опереться на плечо Четвертого брата. Стоило мне услышать слова Старшего, как из глаз покатились слезы, и я поспешила признаться:

– Все совершенно не так, вот же я, прямо перед тобой. На мне просто другое платье, но поверь, это я, Сы Инь!

От удивления Старший не мог вымолвить ни слова. Он резко дернулся, но споткнулся и растянулся на полу. Поднявшись, он бросился ко мне и заключил в крепкие объятия. Вытирая слезы, он надломившимся голосом проговорил:

– Девятый говаривал, что каждый порою видит в тебе мужеложца. Когда Второй принц темных пытался соблазнить тебя, я побил его, чтобы он и думать не смел ни о чем подобном, однако у меня не получилось переубедить тебя… Бедный Семнадцатый, ты и впрямь стал мужеложцем, да еще и облачился в женское платье…

Четвертый брат не удержался и захихикал. Едва сдерживая слезы, я ответила:

– Старший, взгляни на меня, неужели я выгляжу как мужчина, который наряжается женщиной?

Десятый отпихнул Старшего и, запинаясь, произнес:

– Ты никогда не мылся вместе с нами… Так это правда? Семнадцатый, ты все это время был девчонкой?

Четвертый брат, растягивая слова, сказал:

– Она на самом деле де-вуш-ка!

Я пнула его по ноге. В прежние времена Старший был другим, за эти годы он стал более чувствительным. Закончив рассказ обо мне, Старший поведал о славных подвигах, совершенных товарищами в последние семьдесят тысяч лет.

Мои шестнадцать соучеников в юности не были героями. Мы всегда проводили время вместе, и хотя я больше не лазила по деревьям, чтобы собрать финики, и не ловила рыбу, но с удовольствием глазела на петушиные и собачьи бои и следила за сражениями сверчков. Выучилась ездить верхом и присматриваться к хорошеньким девушкам. Меня также обучили искусству выпивать, а затем под действием вина рассматривать картинки «весенних дворцов». Я в совершенстве овладела всем, чем занимаются юноши высокого происхождения. Тайком от наставника мы безобразничали в мире смертных, считая себя выдающимися и неподражаемыми молодыми людьми.

Вне всякого сомнения, именно стараниями моих шестнадцати соучеников я свернула на кривую дорожку. Но кто бы мог подумать, что эти совратители, погубившие мою добродетельность, спустя много лет так возмужают и наловчатся выглядеть достойными мужами? Воистину, в тот момент, когда следовало воздать им за преступления, творец их судеб бесстыже уснул.