Книга Десять ли персиковых цветков, страница 212 – Тан Ци

Я приблизила губы к уху мальчика, не преминув напомнить о самом главном еще разок:

– Ни в коем случае не женись на другой женщине! Я буду навещать тебя почаще, когда буду свободна. Как только вырастешь, я тут же выйду за тебя замуж.

Е Хуа снова покраснел и с серьезным видом кивнул.

Хотя я обещала часто навещать Е Хуа, после возвращения на гору Куньлунь мне никак не удавалось вырваться. Мо Юань наконец определился с датой ухода в затворничество: он собирался сделать это через семь дней. Чжэ Янь решил приготовить ему лекарственных пилюль, которые тот возьмет с собой в пещеру для восстановления. Меня Чжэ Янь выбрал себе в помощники. Я целыми днями металась между хранилищем лекарственных ингредиентов и хранилищем пилюль, не успевая даже выпить чаю, чтобы промочить горло.

Утром второго числа девятого месяца готовые пилюли были сложены в нефритовые бутылочки и отданы Мо Юаню. Теперь он мог уединиться для восстановления. Замерев перед входом в пещеру с болезненным выражением лица, он ничего не сказал моим соученикам, но мне задал один вопрос:

– Е Хуа хорошо с тобой обращается?

Я искренне ответила. Наставник кивнул и вошел в пещеру.

После того как Мо Юань уединился, поток желающих отдать ему дань уважения наконец иссяк. Это случилось как нельзя кстати: у нас закончился чай.

Пятнадцать учеников, один за другим простившись, вернулись к своим обязанностям, оставив по одному бессмертному отрокув помощь Девятому. Я тоже со всеми попрощалась, и мы вместе с Чжэ Янем и Четвертым братом покинули гору.

Я тут же устремилась в мир смертных.

Произведя расчеты, я заключила, что Е Хуа сейчас должно быть около девятнадцати лет – возраст расцвета красоты и таланта, по меркам смертных. Интересно, как выглядит в этом возрасте юноша, которому шесть дней назад было всего одиннадцать? Томимая радостным предвкушением, я легко приземлилась прямо перед имением семьи Лю.

Но я не нашла Е Хуа, хоть и обыскала каждый цунь этого дома. На меня словно вылили ушат ледяной воды, притушив даже намек на радость.

Разочарованная, я покинула имение семьи Лю, нашла уединенное местечко и сняла с себя чары невидимости. Немного поразмыслив, я подошла к воротам имения, чтобы расспросить привратника. Он сказал мне, что несколько лет назад Е Хуа блестяще выдержал государственные экзамены и уехал в столицу – служить чиновником у императора, сына Неба.

Привратник поднял лицо к небесам и с явной гордостью произнес:

– Наш молодой господин – гений, такие, как он, рождаются раз в сто лет! Самородок, не иначе! Когда ему было двенадцать, его приняли в высшее государственное училище. Пять лет назад дед нынешнего императора устроил экзамены по высочайшему соизволению, и наш господин, заглянув туда из праздного любопытства, вдруг занял первое место! Легкими шагами он поднялся к синим облакам^[122] – вмиг от составителя записей Академии Ханьлинь^[123] дослужился до главы податного ведомства^[124]! Самородок, не иначе!

Меня вовсе не интересовало, до какого ранга дослужился Е Хуа, но сведения о его нынешнем местопребывании порадовали. Воспрянув духом, я призвала благовещее облако и устремилась в столицу – место, где властвует сын Неба.

Я нашла Е Хуа в саду на заднем дворе имения главы податного ведомства. Облаченный в черные повседневные одежды, он сидел напротив девушки в белом, пил вино и любовался цветущим прямо над ними персиковым деревом. Похоже, девушка что-то сказала Е Хуа, потому что он поднял чашу с вином и широко улыбнулся собеседнице. Она тут же смущенно склонила голову.