Онлайн книга «Записки у изголовья. Книга 1»
|
В священной заводи Отраженной луны долины Песнопений росли деревья Белых рос. Предания гласили: то было священное растение, которое жило три тысячи лет и умирало три тысячи лет; в честь него и была названа заводь. Хотя водоем и назывался так, он больше походил на озеро, что тянулось на тысячи цинов. Многие ли леса Белых рос выступали из его прозрачных вод. По слухам, владычица неразлучников особенно любила высокие деревья, растущие здесь, и часто приезжала отдохнуть к горячему источнику. По этой причине, несмотря на изумительный пейзаж, здесь всегда было тихо. В густом тумане Фэнцзю действительно разглядела Дун Хуа, сидевшего под деревом Белых рос и игравшего в вэйци. Доска была разложена прямо на водной глади, вокруг витал наполненный духовной силой туман. Поскольку самой Фэнцзю недоставало лет совершенствования, все, что она могла видеть, – это расплывающееся пространство, сжатое Дун Хуа. Лянь Сун, о котором говорил Сяо-Янь, виделся ей не более чем едва различимым белым силуэтом. Однако этот белый силуэт разглядел ее с первого взгляда и очень хорошо. Кроме Чэн Юй, единственной молодой богиней, достойной пристального внимания третьего принца, была владычица Цинцю. С тех пор как Лянь Сун подружился с Дун Хуа, он никогда не замечал за ним особого интереса к женщинам, которые пытались ему угодить. Владыка, верно, родился монахом, свободным от «веяний ветерка» и «соблазнов луны» [68]. Даже Мо Юаня, праведника из праведников, когда-то связывали неоднозначные отношения с прародительницей клана демонов. Но за много лет Лянь Сун ни разу не поймал Дун Хуа на горячем и в конце концов потерял интерес. И все же этот небожитель, одинаково равнодушный и к ветру, и луне, небожитель, на которого с благоговением взирали бессмертные, чьи шесть корней [69] не могли похвастаться подобной неомраченностью мирскими желаниями, казалось, недавно обратил свой взор на молодую владычицу Цинцю, которая по сути все еще была совсем юной девушкой, коей едва исполнилось несколько десятков тысячелетий. Это открытие для Лянь Суна было сродни удару молнии. Когда разгневанная красавица приблизилась к ним на сто шагов, его высочество третий принц замер, с алчным восторгом предвкушая скандал. Он постучал сложенным веером по доске и спросил Дун Хуа, который все еще обдумывал следующий ход: – Сколько вы пробыли в долине? Как умудрились настолько вывести из себя владычицу Бай? У нее такое лицо, будто она готова расчленить вас стальным кинжалом на восемь частей. Сомневаюсь, что сегодня не прольется кровь. Чем вы ее настолько разозлили? Явление Фэнцзю так вскружило голову третьему принцу, что он на мгновение упустил происходящее на доске. Черный камень владыки безжалостно окружил и уничтожил белых. Когда Лянь Сун с сожалением хлопнул себя по лбу, Дун Хуа слегка повернул голову, созерцая приближающуюся Фэнцзю. – Ничем. Кажется, я недооценил ее ум. * * * Как ей свести счеты с Дун Хуа? Фэнцзю тщательно продумывала план, когда мчалась сюда. Она собиралась накричать на него и, если этого будет недостаточно, чтобы утолить ее гнев, разрубить на восемь кусков. Не то чтобы она переоценивала свои силы. Она понимала: если они правда возьмутся за оружие, еще неизвестно, кто кого порубит на куски. С другой стороны, платок, который Дун Хуа подарил ей на этот раз, действительно был красиво вышит. Она не обратила внимания, когда издевалась над ним прежде, но по дороге к заводи заметила крошечную вышитую надпись «Цзи» на краю. Этот платок не походил на те, что Дун Хуа творил по своему желанию, скорее это был подарок, который он мог бы носить при себе. Вероятно, он получил его от Цзи Хэн. |