Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 171 – Тан Ци

После полуночи Фэнцзю смутно услышала приближающиеся к ее комнате шаги. Затем раздался звук открывающейся двери, после чего шаги подошли к ее кровати. Это были те самые шаги, которые независимо от ситуации всегда были спокойны и мерны; те самые, которые она слышала бесчисленное количество раз, когда еще жила в Рассветном дворце.

Фэнцзю попыталась открыть глаза, но сон, словно подкрепленный чарами, не желал выпускать ее из объятий. Все вокруг замерло. Возможно, все это ей привиделось потому, что перед сном она думала пробраться в комнату Дун Хуа. Она поплотнее закуталась в одеяло и продолжила спать. Но сквозь туман услышала несколько тихих звуков. Не успела она задаться вопросом, что происходит, как вдохнула аромат усыпляющего благовония. Ее сознание, которое и раньше ясностью не отличалось, теперь будто оцепенело. Однако какая-то его часть все еще работала.

Неужели благовония зажег владыка? Она напомнила себе, что на следующее утро нужно заглянуть в курильницу и посмотреть, есть ли в ней пепел усыпляющих благовоний. Тогда она узнает, проснулся ли владыка, чтобы позаботиться о ней.

Пока она блуждала мыслями в этом направлении, кровать вдруг просела. Она была старая, поэтому заскрипела. Фэнцзю почувствовала, как на ее лоб легла холодная ладонь.

Когда пальцы переместились к двум шишкам, которые она набила во время утренней тренировки, она почувствовала легкую боль. Как ее сон мог быть таким настоящим и подробным? Она стиснула зубы, глубоко вздохнула, что-то пробормотала и отвернулась. Рука исчезла. Чуть позже на смену усыпляющему запаху ладана пришел цветочный аромат. Она чихнула, снова что-то пробормотала и перевернулась. Рука смазывала ее шишки чем-то похожим на пасту. Очень нежно и очень осторожно. Это было приятно. Какой прекрасный сон. А, это был аромат гибискуса. Теперь она поняла! Паста из гибискуса могла облегчать боль и лечить ушибы. Фэнцзю хорошо знала об этом.

Когда она жила в Рассветном дворце в форме лисички, то часто бегала в маленький сад, чтобы нарвать цветов гибискуса. В те дни рядом со стеной, покрытой деревьями прозрения и возрождения, росло несколько кустиков гибискуса. Их хрупкие лепестки слетали с веток при каждом дуновении ветра. Когтями она собирала опавшие лепестки в шелковый мешочек, подаренный ей Чун Линем. Набрав достаточно, она завязывала мешочек зубами и с радостью мчалась к маленькому ручью, протекавшему неподалеку, чтобы размочить лепестки в пасту, которую потом давала Дун Хуа для перевязки ран. В те времена руки Дун Хуа часто покрывались ранами по разным необъяснимым причинам.

Когда она дала Дун Хуа цветочную пасту в первый раз, он погладил лисичку по ушам. Она не любила поэзию, но в тот день написала очень короткие простенькие стихи в память о своих чувствах:

Когда она показала это стихотворение Сы Мину, он очень смеялся и сказал, что ему свело зубы. Она хмыкнула и дописала еще одну строчку:

Уходя от приятеля, Фэнцзю весело махала хвостом. Тогда она еще подумала, что за всю жизнь написала только одно стихотворение и тот, для кого она его написала, никогда его не прочтет. Во сне ей вдруг стало грустно. Кто-то приподнял ее руку и стянул шелковое исподнее до плеча. Холод в сердце быстро распространился на кончики пальцев. Фэнцзю вздрогнула. Этот сон начинал казаться слишком правдоподобным. После этой дрожи она начала стремительно приходить в себя, но открыть глаза никак не удавалось. Несмотря на тяжелые веки, ей удалось приоткрыть их совсем чуть-чуть. В щелочку она увидела владыку.