Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 142 – Тан Ци

– Вот здесь, вот здесь.

Чтобы как можно правдоподобнее изобразить чувства Аланьжэ к Шэнь Е, Фэнцзю нужно было сказать что-нибудь заботливое. Так что, когда его губы коснулись края чашки, она обеспокоенно сказала ему:

– Я только что заварила чай, поэтому он еще горячий. Сперва подуй на него.

И когда он его выпил, она выжидающе сказала:

– Чай не из свежих. Его заваривают из чайных листьев грубого помола. Но вода, в котором его заваривали, – собранная с листьев лотоса роса. Попробуй и скажи, придется ли он тебе по вкусу.

Шэнь Е поставил чашку и пристально посмотрел на нее. Она спокойно протянула ему шелковый платок и продолжила за ним ухаживать, заботливо проворковав:

– Ты, наверное, в свои мысли ушел, пока чай пил. Посмотри, у тебя в уголках рта чай. Вытри-ка его…

Шэнь Е мгновение наблюдал за ней, прежде чем взять платок. В его словах звучала насмешка:

– Я тебя не понимаю. Несколько дней назад я слышал, что вы с владыкой Си Цзэ как однокрылая птица и одноглазая рыба^[44], ваша любовь глубока, словно море, и вы с ним – образец супружеской любви в рядах знати нашего клана. Так откуда сегодня столько заботы обо мне?

Сердце Фэнцзю учащенно забилось. Во времена Аланьжэ Си Цзэ никогда не покидал гору Цинань. Он не сыграл никакой роли в истории Аланьжэ и Шэнь Е. Но она забыла, что Си Цзэ теперь был одной из многих переменных. Господин Мо предупредил ее, что во всем остальном она может делать все, что захочет, но отношения Аланьжэ и Шэнь Е должны развиваться в полном соответствии с прошлым, поскольку они чрезвычайно важны и станут отправной точкой конца.

Фэнцзю взяла Шэнь Е за руку и беззаботно искренне сказала:

– Мы с Си Цзэ просто не упускаем случая повеселиться. Но ты…

Она собиралась выпалить «моя истинная любовь», но вдруг вспомнила, что Аланьжэ в Шэнь Е была влюблена тайно. Их отношения не озвучивались на сцене, поэтому она быстро прикусила язык.

И, как водится, так совпало, что Чача привела на берег Си Цзэ, который ни с того ни с сего вернулся из храма-дворца Разветвления дорог и пожелал ее отыскать. И вот какая сцена открылась взору.

Ивы покачивались у берега, мягкий ветерок рождал рябь на поверхности воды. Посреди изумрудной травы стоял чайный столик. За ним друг напротив друга сидели Шэнь Е и Фэнцзю. Фэнцзю держала руку Шэнь Е в своей через чайный столик. В глазах ее плескалась бесконечная нежность, она что-то ласково ему шептала.

В голове у Чачи все перемешалось. Заметив, что ушедший вперед Си Цзэ подходит ближе, она последовала за ним. До ее ушей донесся голос принцессы:

– Си Цзэ очень хороший. Возможно, про «не упускаем случая повеселиться» и не очень точное определение, но меня правда беспокоит то, что ты говоришь. Наша с Си Цзэ привязанность – это привязанность двух друзей, которые просто помогают друг другу. Я могу поклясться Небом, что между нами ничего нет. Ни раньше, ни сейчас и никогда впредь. Ты мне веришь?

У Чачи не было времени обдумывать слова госпожи, но даже ей почудилось, что ее кости топит, как масло, от мягкого вкрадчивого голоса принцессы. Она случайно чихнула. Когда ее голова наклонилась в сторону, она увидела выражение лица Си Цзэ и застыла. Лицо владыки было белым как снег, а в глазах будто стыл десятитысячелетний лед.

Чача осторожно обернулась. Она увидела, что пара, сидящая за чайным столиком, тоже наблюдает за ними. Один безразлично, другая – удивленно. Она подумала, что, возможно, их встревожил ее чих и они только сейчас их заметили.