Книга Хризолит и Бирюза, страница 332 – Мария Озера

Иден будто опешил, на миг застыл, встретившись со мной взглядом. Но уже через секунду собрался, опустился на одно колено и принялся за шнурки. Его руки, несмотря на свою грубоватость, действовали аккуратно и уверенно, словно он занимался этим всю жизнь. Я не могла не обратить внимания на то, как он сосредоточенно придавал форму каждому узлу, как будто от этого зависело что-то важное.

Я наблюдала за ним, и моё дыхание невольно сбивалось, когда его пальцы скользили по ткани слишком близко к щиколотке.

— Знаешь, можешь не переживать, — улыбнулась я, стараясь разрядить напряжение. — Я держу равновесие неплохо.

Он поднял на меня глаза — в них мелькнула искра, которую раньше он тщательно прятал.

— Просто это важно для меня, — произнёс он негромко, и в голосе звучала неподдельная серьёзность. — Я не хочу, чтобы ты упала. Мы ведь пришли сюда, чтобы радоваться… а не получать раны.

Я кивнула, понимая: его забота была не просто проявлением учтивости, а чем-то гораздо более глубоким. Это мучительное ощущение, что Иден будто знает меня с самого начала лучше, чем я сама себя, не давало покоя. Его взгляд, в котором отражались и мои сомнения, и какие-то тайные желания, словно размывал привычные границы. Каждое его слово проверяло на прочность мой внутренний мир, подтачивало уверенность, которую я так тщательно хранила. Мне было страшно, и в то же время нестерпимо тянуло к нему.

Когда Иден закончил, он поднялся, расправил плечи и потянулся, словно стряхивая напряжение. Его улыбка стала шире, в глазах заиграли искры счастья — такие простые, детские, будто это занятие возвращало его в давно ушедшее безмятежное время. Я поймала себя на нелепой мысли: какие же забавы были ему милы в детстве? Солдатики на верёвочках? Шумные прятки во дворце? Или тайные забеги на реку с простыми мальчишками?

Наши взгляды встретились. Это уже не было простой вежливостью — что-то невидимое связало нас в единое целое. Снег, кружившийся в воздухе, искрился, как сотни крошечных огней, и зима сама творила вокруг нас магию. На миг я забыла все прошлые обиды… или, скорее, мне отчаянно захотелось их забыть. Он стоял напротив с той самой улыбкой, в которой слышалась и уверенность, и искренность, и едва заметная просьба. Всё лишнее исчезло: оставались только мы и это зыбкое мгновение, которое хотелось растянуть до бесконечности.

— Что ж, раз ты позаботился о моих шнурках, — сказала я, проезжая мимо него, стараясь скрыть дрожь в голосе, — может, возьмёшь на себя и другие мои заботы?

Он рассмеялся мягко, по-домашнему, словно мы и правда знали друг друга целую вечность.

— Я готов взять любые твои заботы, джанум, — ответил он, и эта ласковая интонация смутила меня сильнее, чем все его признания.

Лёд под нашими коньками скрипел и звенел, подыгрывая нашему движению. Иден был великолепен — истинный принц северного государства. Он подхватил меня и закружил в ледяном танце. Ветер бил в лицо, мороз щипал щеки, но всё это казалось неощутимым. Я смеялась, теряя голову от неожиданной лёгкости. Страхи улетучивались, уступая место странному, головокружительному счастью, которому я ещё не знала названия.

Наши коньки скользили по гладкой поверхности льда. Толпа вокруг исчезла, растворилась в тумане зимнего вечера. Даже мысль о том, что где-то неподалёку могли наблюдать моя семья или Лазар, теряла вес. Существовали только мы и этот заснеженный пейзаж, что мерцал под лунным светом. Сугробы сверкали, как белоснежные факелы, и казалось, сам лёд жил и дышал под нашими ногами.