Книга Хризолит и Бирюза, страница 59 – Мария Озера

Погружённая в мысли, я даже не заметила, как ноги сами привели меня в старый район, к знакомой дорожке — к моей прежней, трущобной комнате. И, как назло, прямо у угла я столкнулась лицом к лицу с одним из «сынков» миссис Дюплентан. Его физиономия тут же скривилась в мерзкой, почти беззубой ухмылке.

— Тавненько, не вителись, Хаас, — прохрипел он. Кажется, его звали Джет. Или Флет. Какая разница? Все равно оба — деградация во плоти.

н сделал шаг ко мне — я инстинктивно отступила.

— Мне казется, фто за топой толшок за аренту! — слюняво выдал он и потянулся ко мне. О

Я резко отдёрнула руку, глядя на него с тем самым видом, каким обычно смотришь на мокрую дохлую крысу.

— Прости, что? — нарочито громко и с язвой переспросила я. — «Толчок за котлету»? Не думаю, что ты достоин такой роскоши.

Он вскинулся, как бешеная свинья. Ноздри раздулись, глаза налились злостью, и, заревев, он рванул в мою сторону. Я едва успела сделать шаг вбок, но не заметила второго — тот, что с тростью, подставил её мне под ноги. И в следующий миг я рухнула на землю. Колено ободралось до крови, ладонь взвыла от боли.

В ушах зазвенел их идиотский хохот. Один из них — беззубый — вытащил из сапога перочинный нож и начал вертеть им в руке, видимо полагая, что выглядит устрашающе. Это было даже не смешно, а жалко.

Прижимаясь к холодной мостовой, я попыталась подняться. Сердце стучало в ушах, а руки дрожали. Джет — или кто из них это был — склонился надо мной, и в его глазах плясал тот самый мерзкий блеск — жажда власти над слабым, над упавшим.

— Нас твое… и мы польше! — выдал он, довольно осклабившись.

— Правда? И что вы сделаете? Догоните и заплюёте меня до смерти? — я резко рванула с места, почти не чувствуя ноги.

Он кинулся следом. Сзади раздался крик: второй брат бросил мне в спину трость, промахнулся, оступился — и с грохотом шлёпнулся, ещё и зарядив по лодыжке брату. Эта сцена могла бы рассмешить меня в другой день, но не сегодня.

Я получила фору в несколько драгоценных секунд. Бежать было больно. Колено саднило, кровь стекала по ноге, окрашивая белоснежный гольф в алый. Но я не оглядывалась. Только вперёд. К людям. К свету. Туда, где они никогда не смогут дотянуться до меня.

Пока я волочилась по улице, держась за разбитую коленку и проклиная всё на свете, впереди неожиданно открылся узкий переулок. Надежда вспыхнула в груди — если повезёт, я смогу там спрятаться и отдышаться. Я втянула в себя воздух, сжала зубы и, покачиваясь, попыталась нырнуть в спасительный проём между домами.

Но Джет оказался быстрее.

Он навалился всем телом, сбивая меня с ног. Его грубое дыхание ударило в лицо, руки с маниакальной решимостью сжимали рукоятку перочинного ножа. Он что-то шепелявил о том, как испортит моё «смазливое личико», и, если бы я не была так напугана, наверняка засмеялась бы прямо ему в лицо. Он даже не осознавал, что делает это на городской площади, почти на виду у всех — ему было всё равно. Словно он был абсолютно уверен, что я здесь никому не нужна.

Я зажмурилась.

И вдруг над ним выросла тень.

Резкий, точный удар в шею — и Джет издал глухой звук, глаза его закатились, тело безвольно обмякло и рухнуло прямо на меня. Я оттолкнула его ногой, пока он не завалился в сторону, и, тяжело дыша, приподнялась на локтях. Сердце колотилось в висках, в ушах звенело. Я медленно подняла глаза на своего спасителя — силуэт мужчины стоял против солнца, в отсветах золотых лучей.