Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 98 – Вера Ширай

— В следующий раз... не подставляйтесь под стрелу. Даже ради короля, — прошептала я, касаясь воспалённой кожи. — Вы нужны герцогству.

— И вам миледи? — спросил он тихо, без усмешки. — Или ты, как верная послушница Ордена Порядка, считаешь, что моя рана — моя вина, расплата за грехи?

Я не ответила сразу. Я не понимала его поведения, он то одаривает меня своими взглядами, то упрекает в вещах, о которых я и представления не имею. Он первый проигнорировал меня, первый расстроился, что я приняла его поведение.

Мы оба знали, сколько слов застряло между нами за эти месяцы. И что наш брак явно начинался не так, как многие мечтают.

— Я не судья, милорд, и точно не послушница. Но я здесь, чтобы помочь. Пока вы этого хотите.

Я аккуратно принялась распутывать завязки его рубашки, плотно прилипшей к коже в месте раны. Ткань упрямо не поддавалась — будто сама цеплялась за его тело, не желая отпускать. Я нахмурилась, чуть сильнее потянула тесемку, но та только сильнее врезалась в раненую плоть.

Не желая причинить боль, я резко потянулась к его столу и, не колеблясь, схватила кинжал. Тонким, быстрым движением я надрезала одну из завязок. Лезвие вспороло ткань с мягким шелестом. Я уловила, как в его глазах вспыхнул интерес — опасный, жгучий. Он не отводил от меня взгляда, пока я помогала ему избавиться от рубашки, осторожно, почти бережно промачивая рану тёплой водой. Старалась не тревожить повреждённую кожу, хотя каждая капля, стекавшая по его телу, казалась мне просто раскалённой.

Когда я на миг отвлеклась, чтобы выжать тряпицу, его рука неожиданно обвилась вокруг моей талии. Он резко, но не грубо, притянул меня к себе, его дыхание — горячее, как летний ветер, — скользнуло по моей щеке. В его глазах было больше, чем просто мужской голод. Любопытство, азарт, притяжение. Я чувствовала, что интересую его… больше, чем, возможно, следовало бы. Наверное, месяцы без женской ласки давали о себе знать.

Но я не собиралась быть трофеем, найденным после долгой осады.

Я мягко, но твёрдо увернулась от его поцелуя, перехватила его запястье и решительно повела в сторону деревянной лохани, где дымилась горячая вода.

— Даже так? — с ухмылкой протянул он, позволяя себя вести, как кот, знающий, что игра только начинается.

Я отвернулась, дав ему возможность снять остатки одежды. Услышала, как ткань шлёпнулась на пол, потом — плеск воды, когда он опустился в лохань. В комнате повис влажный пар, аромат масла и отваров, добавленных Эвой, раскрылся в воздухе терпкими травами и лёгкой сладостью лаванды.

Когда я вновь обернулась, он уже устроился в воде, раскинув руки по краям лохани, как будто это был трон, а не простая купель. Его грудь вздымалась в ровном ритме, лицо стало чуть мягче. Я подошла, взяла чистую тряпицу и опустилась рядом на колени.

Теперь я действовала не как испуганная девчонка, а как жена. Хозяйка дома. Госпожа мужчины, вернувшегося с похода.

Я не позволяла себе смотреть под воду. Только в глаза. Только туда, где кипели эмоции, которые он редко позволял себе открыто выражать. Я осторожно мыла его руки, плечи, грудь, затем живот — его мышцы напрягались под моими пальцами, но он молчал, только прикрыл глаза и откинулся назад.

Он был похож на дикого зверя, позволившего себя приручить лишь на мгновение. Словно бы забыл, что должен быть насторожен.