Книга Бесстрашная, страница 3 – Лорен Робертс

Мед. Это всего лишь мед.

Отполированные туфли переполняют мое зрение, их черный блеск проступает на столь же темных брюках. Мой взгляд скользит по облегающей ткани и каждому шву, скрывающему под собой сильное тело. Я устремляю свой взгляд вверх, и мои глаза сталкиваются с пряжкой его ремня, а затем перебегают к коробке, невинно покоящейся в его протянутой ладони. Я знаю, что лежит в этом бархатном футляре, вижу это краем глаза. И все же я не бросаю на него ни малейшего взгляда, словно это может помешать сверкающей оковке неизбежно соскользнуть на мой палец.

Еще выше — помятый ворот рубашки. Я прослеживаю каждую пуговицу, пока мой взгляд не останавливается на основании его горла и воротничке, опоясывающем его. Я не смотрела ему в лицо с тех пор, как моя фраза сорвалась с его языка.

«Ты станешь моей невестой.»

Меня словно отбросило назад, к Испытаниям и не менее сложной игре в притворство, сопровождавшей их. Тогда я не могла смотреть на него, если только не хотела увидеть, как король смотрит в ответ. Но я убила человека, которого когда-то видела отраженным в зеленых глазах его сына. Эдрик Эйзер преследует меня только в осколках памяти и в разбитом сердце, которое он изрезал. Я позаботилась об этом.

И все же я не могу заставить себя посмотреть на этого Китта.

В горле жжет.

Возможно, я создала нечто более ужасное, чем его отец.

— Пэйдин. — Его голос поразительно мягок, и это напоминает мне о времени, когда это не было таким удивительным. — Посмотри на меня.

Он уже не в первый раз произносит эти слова в ответ на то, что я старательно избегаю его взгляда. Но сейчас меня отвлекает от него гораздо большее — прошлое, куда более разрушительное, чем сходство с королем, из-за которого погиб мой отец. Есть предательство. Есть обида. А королям, которые пишут историю, нелегко такое забыть.

Но что-то знакомое в его голосе заставляет мой подбородок приподняться, взгляд скользит от мятого воротника прямо к его глазам.

Зеленые. Такие же, как были, и такие же, какими всегда будут. Он смотрит на меня, а я — на него. Преступник без отца и сын, вечно пытающийся угодить ему. Такими мы были и такими всегда будем.

И впервые с той битвы в Чаше — мы по-настоящему видим друг друга.

Его губы изгибаются, слишком зловеще для улыбки и слишкоммягко для оскала. Как будто он носит в себе саму жестокость.

— Будущая королева Илии не склоняет голову ни перед кем.

У меня пересыхает во рту от его слов, а весь двор наклоняется, чтобы услышать их. Их неверие ощутимо, оно смешивается с коллективным облаком замешательства, которое густо висит над нашими головами. Десятки глаз колют мою кожу, прослеживая шрам на шее и кровь, окрашивающую кожу. Они рассматривают эту новую версию Серебряной Спасительницы, ту, которая отрезала то самое, что дало ей титул. Мои короткие волосы почти не скрывают ту сломленность, которую я теперь так откровенно ношу на своем теле.

Придворные глазеют на то, что они поняли из моей внешности. Я — Экстрасенс, который ничего из себя не представляет. Обычный человек, который каким-то образом выжил в их Испытаниях Очищения, совершил предательство, убил их короля и все еще стоит здесь перед ними, живой, вопреки всем обстоятельствам.

В этот момент я слышу шепот Смерти, доносящийся из самого темного уголка моего сознания. Та часть меня, которая смирилась со своей неминуемой гибелью в тот момент, когда узнала, что значит быть бессильной в этом королевстве. Теперь он называет меня королевой, а я слышу лишь смех.