Книга Черный крестоносец, страница 158 – Алистер Маклин

Дневальный уже собрался идти, как поднялся рослый сержант и остановил его:

– В этом нет необходимости, сэр. Фергюсон дурак. Все выяснится так или иначе. Он курил и пил какао у коммутатора в секторе связи на КПП. Дежурил я. Никогда его там не видел, но знал об этом и не беспокоился. Фергюсон всегда оставлял Ролло в первом секторе. Пес насмерть порвет кого угодно, сэр, так что это было достаточно безопасно.

– Нет, не было. Но все равно спасибо. Значит, вы давно взяли это в привычку, Фергюсон?

– Нет. – Он помрачнел и насупился. – Вчера в первый…

– Если бы существовало звание ниже рядового, – устало перебил я, – ходить бы вам в нем до скончания века. Ну же, пошевелите единственной извилиной. Как, по-вашему, тот, кто организовал отвлекающий маневр и поджидал с кусачками в руках, решился бы на взлом, если бы не был уверен, что в определенное время вы покинете пост? Видимо, после того, как мистер Клэндон в одиннадцать вечера завершал обход, вы прямиком устремлялись на КПП курить и пить какао. Так было дело?

Фергюсон уткнулся глазами в пол и упрямо молчал, пока сержант не рявкнул:

– Ну же, Ферджи, думай башкой! Всем и так все понятно. Признавайся!

В ответ вновь тишина, но на этот раз он все же неохотно кивнул.

– Картина проясняется. Уходя, своего пса Ролло вы оставляли одного на посту?

– Так точно, сэр.

Демонстративное неповиновение Фергюсона было окончательно сломлено.

– Опишите его.

– Он любому в глотку вцепится, хоть генералу, хоть рядовому, – с довольным видом сообщил Фергюсон. – Только не мне, конечно.

– Что-то вчера никому в глотку он не вцепился, – заметил я. – Почему, интересно знать?

– Должно быть, на него напали, – ощетинился Фергюсон.

– Что значит «напали»? Вы его осматривали, прежде чем вернуть в вольер.

– Осматривал? Нет, конечно. С чего бы? Когда мы увидели дыру во внешней ограде, мы подумали, что при виде Ролло нарушитель драпанул со всех ног. Уж я бы точно так поступил, если бы…

– Приведите сюда собаку, – перебил я. – Только, ради бога, сперва наденьте намордник.

Он ушел, а тем временем вернулся Хардангер. Я передал ему наш разговор и сообщил, что отправил Фергюсона за собакой.

– И что вы обнаружите? Думаю, ничего. Тряпка с хлороформом – или с чем там еще – следов не оставит. Как и дротик или шприц с каким-нибудь подозрительным зельем, который могли в него метнуть. Прокол в коже – вот и все.

– Судя по рассказу нашего собаковода, ни за какие сокровища я не отважился бы прижимать к этой морде тряпку с хлороформом, – сказал я. – Насчет подозрительных зелий, как вы их назвали: не думаю, что хотя бы один человек из ста тысяч осмелился бы к ним прикоснуться. А если бы и осмелился, то вряд ли знает, как ими пользоваться. Кроме того, метать или стрелять таким оружием в быстро двигающуюся, покрытую густым мехом цель мероприятие чрезвычайно рискованное. А наш приятель, заявившийся сюда ночью, как мы знаем, не любит рискованные мероприятия, ему нравится четкая определенность.

Фергюсон явился через десять минут, едва удерживая на поводке похожую на волка зверину, которая рвалась прыгнуть на каждого, кто окажется рядом. На Ролло был намордник, но увереннее я себя от этого не чувствовал. Сержант сказал правду – этот пес насмерть порвет кого угодно.

– Собака так ведет себя всегда? – строго спросил я.