Книга Черный крестоносец, страница 159 – Алистер Маклин

– Вообще-то, нет, – в недоумении ответил Фергюсон. – Я бы даже сказал, никогда. Обычно он смирный, пока не спустишь с поводка: после этого бросается на всех подряд. Но сегодня кинулся даже на меня. Вроде бы играючи, а все равно страшно.

Причина агрессивного поведения собаки выяснилась очень быстро: Ролло мучила страшная головная боль. Под кожей на лбу, чуть повыше глаз, у него набрякла большая шишка – пока я ее ощупывал кончиками пальцев, пса держали четверо. Затем мы перевернули его, я раздвинул густую шерсть на шее и обнаружил на расстоянии три дюйма друг от друга две треугольные рваные раны – зрелище не из приятных.

– Советую дать вашему другу пару дней отдыха, – сказал я Фергюсону, – и обработать антисептиком раны на шее. Желаю удачи, когда займетесь этим. Можете увести.

– Значит, не хлороформ и не зелье, – признал Хардангер, когда мы остались одни. – А раны от колючей проволоки, да?

– От чего же еще? Расстояние между ними как между шипами. Некто просунул в ограждение руку в защитном рукаве. Ролло не лаял – эти собаки обучены работать тихо. Но едва он вцепился в эту руку, как его потянули вперед и вниз, прямо на шипы. Он не мог освободиться, не выдрав кожу. Затем этот некто свободной рукой лупит его по голове тяжелым и твердым предметом. Простой и весьма эффективный дедовский способ. Кем бы ни был персонаж, за которым мы охотимся, он явно не дурак.

– Во всяком случае, не глупее Ролло, – хмуро согласился Хардангер.

В сопровождении двух помощников Хардангера, только что прибывших из Лондона, мы отправились в блок «Е». Там нас ждали Кливден, Уэйбридж, Грегори и Уилкинсон. Уилкинсон достал ключ от массивной деревянной двери.

– Никто там не был с тех пор, как нашли Клэндона? – спросил Хардангер.

– За это могу поручиться, сэр. Охрана дежурила неотлучно.

– Но ведь Кэвелл просил включить систему вентиляции. Как это возможно, если никто туда не входил?

– На крыше есть дублирующие выключатели, сэр. Все щитки с предохранителями, разветвители и выводы тоже на крыше. Это чтобы электрики не ходили в главный корпус, если нужен ремонт или техобслуживание.

– Надо же, как вы все продумали, – изрек Хардангер. – Откройте, пожалуйста.

Дверь распахнулась, мы все вошли и сразу повернули налево, в длинный коридор. Главная лаборатория находилась в дальнем его конце, минимум в двухстах ярдах, которые нам предстояло преодолеть: там располагался единственный вход в блок. Безопасностью здесь не пренебрегали. Мы прошли мимо нескольких дверей, некоторые из них работали автоматически, на фотоэлементах, другие были оснащены длинными ручками для открывания локтем. Учитывая, какие вещества порой переносили мордонские исследователи, имело смысл сделать так, чтобы руки всегда оставались свободными.

Мы подошли к главной лаборатории и увидели Клэндона. Он лежал с наружной стороны массивной стальной двери. Это был уже совсем не тот Нил Клэндон, высокий, широкоплечий, добродушный и жизнерадостный ирландец, которого я знал и с которым долгие годы дружил. Почему-то сейчас он выглядел маленьким. Маленьким, съежившимся и беззащитным. Совершенно на себя не похожим. Даже лицо было совсем чужим: широко распахнутые, безумные глаза человека, охваченного сильнейшим испугом, раскрытый, перекошенный в предсмертной агонии рот. Это лицо, эти скрюченные конвульсиями конечности не оставляли сомнений в том, что Нила Клэндона постигла самая лютая смерть.