Книга Черный крестоносец, страница 163 – Алистер Маклин

Грегори пошарил в кармане и достал новую сигарету. Руки его дрожали, и он не пытался это скрыть. Вероятно, он этого даже не осознавал.

– Но вы использовали термин «идеальное оружие», – сказал я. – Прозвучало так, будто оно есть только у нас. Наверняка у русских и у американцев…

– У них оно тоже есть. Нам известно, в каком месте на Урале расположены русские лаборатории. Нам известно, где его производят канадцы, а они до недавнего времени лидировали в этой области. И не секрет, что в американском Форт-Детрике четыре тысячи ученых в рамках сверхприоритетной программы изобретают еще более смертоносные яды. По нашим сведениям, программа настолько насущная, что в последние годы ученые умирали, работая над ней, и восемьсот человек заболели. Создать более смертоносный яд им все же не удалось. Британия оказалась эффективнее, поэтому все мировое внимание приковано к Мордону.

– Возможно ли это? – с настороженным выражением лица сухо спросил Хардангер. – Создать яд еще более смертоносный, чем этот чертов ботулотоксин? По-моему, это слишком.

– У ботулотоксина есть недостаток, – тихо сказал Грегори. – С военной точки зрения, так сказать. Чтобы заразиться, его нужно вдохнуть или проглотить. От человека к человеку он не передается. Кроме того, мы подозреваем, что некоторые страны могли создать некую вакцину даже против того усовершенствованного вещества, которое мы здесь разработали. Однако в мире нет вакцины против произведенного нами новейшего вируса, а он передается контактным путем и распространяется как лесной пожар.

Это модифицированный вариант вируса полиомиелита, или детского паралича, активность которого увеличена в миллионы раз с помощью… в общем, методы не важны, да и вы все равно не поймете. Важно вот что: в отличие от ботулотоксина, этот новый полиовирус разрушению не поддается. На него не действуют ни экстремальные температуры, ни окисление, ни яды, и его живучесть, похоже, ни имеет границ. Впрочем, мы полагаем, что такое невозможно… мы надеемся… что любой вирус не продержится дольше месяца в условиях, совершенно исключающих его рост и развитие. В отличие от ботулотоксина, он молниеносно распространяется контактным путем, кроме того, он смертельно опасен, если его проглотить или вдохнуть. И самое ужасное: нам не удалось изобрести против него вакцину. Лично я убежден, что нам это и не удастся. – Он грустно улыбнулся. – Этому вирусу мы дали совершенно ненаучное, но отлично характеризующее его название – «дьявольский микроб». Это самое грозное и беспощадное средство поражения, которое когда-либо знало или узнает человечество.

– Против него нет вакцины? – переспросил Хардангер. На этот раз тон его не был сухим, зато пересохли губы. – Совсем нет?

– Мы уже перестали надеяться. Всего несколько дней назад, как вы, полковник Уэйбридж, помните, доктор Бакстер подумал было, что нашел решение… но мы ошиблись. Надежды нет, никакой. Сейчас мы прилагаем все усилия к тому, чтобы вывести ослабленный штамм с ограниченным периодом жизни. В нынешнем виде, разумеется, его использовать нельзя. Но когда мы добьемся ограничения его жизни – при этом причиной гибели должно быть окисление, – в наших руках будет абсолютное оружие. Когда этот день настанет, все страны мира могут уничтожить свое ядерное оружие, оно им больше не понадобится. При ядерном ударе любой интенсивности всегда останутся выжившие. Американцы подсчитали, что даже полномасштабное нападение Советского Союза на их страну с применением всех ресурсов, имеющихся в распоряжении у русских, приведет к гибели всего семидесяти миллионов человек – не более! – и еще несколько миллионов, возможно, умрут от радиации. При этом половина населения выживет, и через пару поколений нация возродится. Но после атаки дьявольского микроба не возродится ни одна нация, поскольку не уцелеет никто.