Книга Черный крестоносец, страница 165 – Алистер Маклин

– Генерал Кливден? – спросил Хардангер.

– Наверное, соглашусь. Нужно замуровывать.

– Полковник Уэйбридж?

– Не знаю, не знаю. – Уэйбридж снял фуражку, провел рукой по коротко стриженным темным волосам. – Хотя, нет, знаю! Замуровывайте, к чертовой матери.

– Так. Вы трое, наверное, действительно понимаете, о чем идет речь. – Хардангер на мгновение закусил губу и посмотрел на меня. – Учитывая единогласное мнение экспертов, любопытно узнать, что по этому поводу думает Кэвелл.

– Кэвелл думает, что имеет дело с кучкой выживших из ума старух, – откликнулся я. – Вы настолько напуганы тем, что дьявольский микроб вырвется на волю, что полностью утратили способность мыслить, тем более мыслить здраво. Возьмем главный факт… точнее, главный домысел. Доктор Грегори основывает все свои страхи на допущении, что кто-то проник в лабораторию и похитил вирусы. По его мнению, есть один шанс из тысячи, что нарушена целостность одного из контейнеров. Значит, если эту дверь открыть, то шанс один из тысячи, что человечество в опасности. Но если дьявольский микроб действительно украден, то вероятность смертельной угрозы человечеству составит уже не один к тысяче, а тысяча к одному. Ради всего святого, снимите с глаз шоры и попытайтесь понять, что свободно разгуливающий человек с вирусами в руках представляет неизмеримо большую опасность, нежели минимальный шанс, что за этой дверью он разбил сосуд с этими вирусами. Элементарная логика подсказывает, что остерегаться нужно большей опасности. Поэтому мы обязаны войти в помещение. А как иначе нам выйти на след вора и убийцы и попытаться предотвратить несравнимо более грозную опасность? Мы обязаны, я вам говорю. Или я обязан. Надеваю костюм и беру с собой хомяка. Если хомяк выживет, прекрасно. Если нет, я просто оттуда не выйду. Все понятно?

– Какая неслыханная наглость, – сухо изрек Кливден. – Для частного детектива, Кэвелл, вы чересчур самонадеянны. Не забывайте, что комендант в Мордоне я и все решения принимаю я.

– Принимали, генерал. Теперь уже нет. Особый отдел полностью взял дело под свой контроль. Вам это известно.

Хардангер пропустил мимо ушей нашу перепалку. Будто ища спасительную соломинку, он обратился к Грегори:

– Вы же говорили, что внутри работает специальная фильтровальная установка. Разве она не очистила воздух?

– От любых других вирусов – да. Но в случае с дьявольским микробом она бесполезна. Говорю вам, уничтожить его невозможно. Обратно поступает тот же воздух, только очищенный. Однако дьявольский микроб из него не выведешь.

Последовала долгая пауза, затем я спросил у Грегори:

– Если в лаборатории выпущен дьявольский микроб или ботулотоксин, через какое время они подействуют на хомяка?

– Через пятнадцать секунд, – не задумываясь, ответил тот. – Через тридцать секунд у хомяка начнутся судороги. Через минуту он сдохнет. Рефлекторные подергивания мышц останутся, но хомяк уже будет мертв. Это что касается дьявольского микроба. С ботулотоксином времени уйдет чуть больше.

– Не удерживайте меня, – сказал я Кливдену. – Я войду и посмотрю, что станет с хомяком. Если все будет нормально, выжду еще десять минут. А затем выйду.

– Если выйдете. – Кливден начал сдавать позиции.

Генерал был вовсе не дурак. У него хватило ума обдумать мои слова, и хотя бы часть сказанного до него дошла.