Книга Черный крестоносец, страница 184 – Алистер Маклин

Сарай был совсем небольшой, и спустя десять секунд я нашел искомое. Никто даже не пытался ничего скрыть. Сложив свои находки еще в пару полиэтиленовых пакетов, я запер дверь, вернулся к машине и вскоре после этого припарковался у дома Хартнелла.

На звонок вышел хозяин.

– Быстро вы, Кэвелл, – весело сказал он по пути в гостиную, однако улыбка померкла, когда он увидел мое лицо. – Что?.. Случилось что-то плохое?

– Боюсь, что да, – холодно отозвался я. – Очень плохое. У вас проблемы, Хартнелл. И сдается мне, весьма серьезные. Ничего не хотите рассказать?

– Проблемы? – Его лицо стало непроницаемым, однако в глазах мелькнул страх. – Что за чертовщину вы несете, Кэвелл?

– Хватит валять дурака! – прорычал я. – Цените хотя бы мое время, если вам не дорого ваше. Мне мое дорого, поэтому не стану долго подыскивать приличные слова и назову вещи своими именами. Короче, Хартнелл, вы отъявленный лжец.

– Это возмутительно, Кэвелл! Что вы себе позволяете! – Хартнелл побледнел, сжал кулаки и, судя по выражению лица, явно взвешивал шансы победить меня в рукопашной, но, будучи медицинским работником, учел сорок фунтов разницы в весе и признал бесперспективность затеи. – Я такого ни от кого не потерплю!

– Еще как потерпите – от обвинителя в суде, так что привыкайте пока! Если прошлым вечером, как вы утверждаете, вы смотрели «Золотых всадников», значит телевизор был прикручен к ручке вашего мотороллера. А констебль, который видел вас вчера в Хэйлеме, почему-то не упомянул такой существенный факт.

– Уверяю вас, Кэвелл, я понятия не имею…

– Меня от вас тошнит, – с отвращением процедил я. – Ложь я еще могу простить, но глупость человеку вашего уровня – нет. – Я посмотрел на Мэри. – Что там насчет этого спектакля, «Золотые всадники»?

С расстроенным и грустным выражением лица она передернула плечами:

– Вчера вечером во всей южной Англии из-за помех были жуткие перебои в телевещании. Спектакль обрывали трижды, он закончился только без четверти двенадцать.

– У вас, должно быть, уникальный телевизор.

Я подошел к журнальному столику, взял газету с программой, но не успел ее открыть, как жена Хартнелла произнесла дрожащим голосом:

– Не трудитесь, мистер Кэвелл. Вчера вечером был повтор спектакля – первый раз его показывали в воскресенье днем. – Она повернулась к мужу. – Хватит, Том, это только ухудшит твое положение.

Хартнелл бросил на нее несчастный взгляд, отвернулся, рухнул в кресло и залпом осушил бокал. Мне он выпить не предложил, однако негостеприимность к списку его недостатков я добавлять не стал, – возможно, ему просто было не до того.

– Вчера ночью меня не было дома, – сказал он. – Я ушел в половину одиннадцатого. Мне позвонили и попросили встретиться в Альфрингеме.

– Кто позвонил?

– Какая разница… Я его так и не увидел: когда я добрался до места, его там не было.

– Случаем, не наш старый знакомец Таффнел по прозвищу Десять Процентов из коллегии консультантов «Таффнел и Хэнбери»?

Хартнелл вытаращил глаза:

– Вы знаете Таффнела?

– Их древняя как мир юридическая контора известна полицейским десятка графств. Они именуют себя «коллегией консультантов». Кто угодно может так себя назвать. Такого понятия не существует, поэтому у добросовестных адвокатов нет на них управы. Свои познания в области права Таффнел черпает исключительно во время довольно частых заседаний присяжных, как правило, по обвинению во взяточничестве и коррупции, на которых он выступает ответчиком. Это одна из самых крупных в стране фирм, занимающихся денежными займами, и, безусловно, самая беспощадная.