Книга Черный крестоносец, страница 252 – Алистер Маклин

– Да уж, навсегда заткнул им рот, – изрек Хардангер с каменным лицом. Он все еще не собирался меня прощать.

– Сеть затянута и закрыта наглухо, – кивнул я. – Беда, что крупная рыба успела улизнуть, осталась только бесполезная мелочь. Зато мы теперь знаем, что всю эту чушь о сносе Мордона можно забыть. Если в этом состоял план Грегори, то ему никак не помогло бы и не помешало его осуществить, если бы Макдональд о нем рассказал, поскольку этот план и без того уже известен всей стране. В чем бы ни заключался этот план, это должно быть что-то гораздо более масштабное и важное – то, что может быть предотвращено и что, вероятно, было бы предотвращено, знай мы об этом заранее.

– Например? – спросил Хардангер.

– Придумайте сами. Хватит с меня догадок.

Я решил, что сегодня больше не буду строить предположения и вести разговоры, если только не возникнет действительно насущная необходимость. Откинувшись на теплую и мягкую спинку сиденья, я ощутил, как по телу разливается усталость. Анестезирующий эффект потребности действовать без остановки и экстренно напрягать мозги понемногу ослабевал, и чем слабее он становился, тем более старым и измотанным я себя чувствовал. И тем сильнее давала о себе знать боль. Широко распространено мнение, что невозможно чувствовать боль одновременно в нескольких местах. Интересно, что за пустоголовый идиот это выдумал? Я попробовал определить, что болит сильнее: нога, ребра или голова, и пришел к выводу, что с небольшим перевесом побеждают ребра.

На длинных участках мокрой дороги водитель разгонялся до девяноста миль, но вел машину так плавно и умело, что, даже несмотря на страх и переживания за Мэри, я стал погружаться в сон. Внезапно ожил громкоговоритель рации. После обмена позывными мы услышали сообщение: «Соответствующий описанию разыскиваемого автомобиля серый седан „хамбер“, номер не определен, только что свернул с лондонской трассы на автодорогу B в объезд блокпоста у поворота на Флемингтон, две с половиной мили к востоку от Кратчли. Следую за ним».

– Поворот на Флемингтон. – В голосе сержанта на переднем сиденье, уроженца Альфрингема, слышалось растущее возбуждение. – Он в тупике. Та дорога ведет только во Флемингтон, затем тремя милями дальше снова выходит на лондонскую трассу.

– Сколько отсюда до… как его там… до Кратчли? – спросил Хардангер.

– Около четырех миль, сэр.

– Значит, девять-десять миль до того места, где Грегори должен снова появиться на лондонской трассе. А эта объездная дорога через Флемингтон – она длинная? Как долго он будет по ней ехать?

– Миль пять или шесть, сэр. И довольно извилистая. Минут десять уйдет у него, если будет как следует жать на газ и никуда не влетит. Там полно опасных поворотов.

– Как думаешь, в десять минут уложишься? – спросил Хардангер водителя.

– Не знаю, – засомневался тот. – Дорога незнакомая.

– Зато мне знакомая, – уверенно сказал сержант. – Уложится.

Он уложился. Дождь лил стеной, на скользком покрытии прямые отрезки дороги мы проходили с предельной скоростью, у всех сидящих в машине этим вечером добавилось седых волос. Но он справился, пришел даже раньше. Из непрерывного потока сообщений от полицейских машин, преследующих Грегори, было понятно, что человек за рулем был кем угодно, только не опытным водителем.