Книга Черный крестоносец, страница 259 – Алистер Маклин

Мэри подошла ко мне и коснулась моей щеки.

– Я не понимаю, Пьер, – прошептала она и коснулась пальцами моего лица. В голосе не было упрека, только любовь, удивление и сострадание. – Что было бы неправильно?

– Пока, Мэри, – сказал я. – Доктор Грегори не любит, когда его задерживают. Скоро увидимся.

Она попыталась ответить, но Грегори взял ее за руку и повел к двери, а тем временем глухонемой Энрике с пистолетами в обеих руках не спускал с нас безумного взгляда. Затем дверь захлопнулась, громыхнул тяжелый засов, мы стояли, глядя друг на друга в белом свете оставленного на полу фонаря.

– Мерзкая, подлая сволочь, – набросился на меня Хардангер. – Какого черта…

– Закройте рот, Хардангер! – в отчаянии прошептал я. – Всем рассредоточиться! Наблюдайте за этими бойницами. За окнами. Быстро! Ради бога, живее!

Наверное, в моем голосе было что-то такое, от чего зашевелилась бы и египетская мумия. Не издав ни звука, мы всемером моментально разошлись по помещению.

– Он собирается что-то бросить в окно, – вполголоса объяснил я. – Скорее всего, ампулу с ботулиническим токсином. В любую секунду. – Я знал: на то, чтобы вынуть ее из стального футляра, уйдут считаные мгновения – Ловите ее. Нужно ее поймать. Если она разобьется о пол или о стену, мы покойники.

Едва я замолчал, как снаружи послышался шорох, на край одной из бойниц упала тень руки, и какой-то предмет, брошенный с подкруткой, влетел в помещение. С свете стоящего на полу фонаря ярко блеснуло что-то стеклянное с красной крышкой. Ампула с ботулотоксином.

Она появилась так неожиданно и ее швырнули с такой силой, что ни у кого из нас не было ни единого шанса. Вращаясь в воздухе, она пересекла помещение, врезалась точно в стык между каменной стеной и каменным полом и разбилась вдребезги.

Никогда не узнаю, что заставило меня поступить именно так, а не иначе. Не пойму, откуда взялась такая скорость реакции, – сейчас, оглядываясь назад, я могу назвать ее фантастической. Доля секунды между ударом вражеской биты и рефлекторным взмахом руки в обороне – этого времени мне хватило. Я действовал автоматически, инстинктивно, ни на миг не задумавшись… Впрочем за этим все же должно было стоять некое рассуждение, некий сиюминутный логический ход мысли, не успевший достичь уровня восприятия и трансформироваться в сознательный логический вывод, потому что я сделал единственную в мире вещь, дающую единственную зыбкую надежду выжить.

Когда ампула вращалась в воздухе и я понял, что шанса перехватить нет, мои руки потянулись к стоящей рядом на подставке бочке с сидром. Еще не утихло эхо от звона разбитого стекла в этом погруженном в гробовую тишину маленьком помещении, а я уже со всей силы обрушил бочку ровно в то место, где стекло соприкоснулось с поверхностью. Доски раскололись и разлетелись в стороны, словно они были сделаны из самой тонкой фанеры, и десять галлонов сидра с журчанием разлились по стене и полу.

– Еще сидра! – крикнул я. – Еще сидра! Лейте его на стену, разбрызгивайте в воздухе над тем местом, где упала эта чертова ампула. Только, ради бога, на расплещите сидр на себя. Быстрей! Быстрей!

– На кой ляд это надо? – спросил Хардангер, на побледневшем лице застыло непонимание, однако при этом он осторожно сливал на пол содержимое большого чана. – Как это поможет?