Книга Черный крестоносец, страница 287 – Алистер Маклин

Оазис этот представлял собой, выражаясь прямо, отель – отель, на чьей живописно обрамленной деревьями территории раскинулись сады с тягой к экзотике, а также имелся сверкающий на солнце бассейн с голубой водой. Сады заняли южную часть, уступив безупречной чистоты бассейну самую середину; далее была устроена скрытая сенью листвы просторная терраса, и, наконец, высилось здание самого отеля, чья архитектурная родословная, по-видимому, в равной степени восходила к обителям монахов-траппистов^[27]и к испанским асьендам. По сути, то был один из лучших и, само собой, наиболее роскошных и дорогих отелей-ресторанов Южной Европы: отель «Боманьер».

По лестнице, устроенной справа от террасы, можно было сойти на очень просторную подъездную площадку с идеально ровной живой изгородью; сквозь великолепно оформленный проем в южной части площадки автомобили попадали на прямоугольную парковку, где все места были надежно укрыты от палящего солнца плетенными из соломы навесами.

В кронах двух крупных деревьев, нависающих над большей частью террасы, скрывались почти невидимые лампы, которые подсвечивали пятнадцать столиков, в изысканном беспорядке расставленных на каменных плитах. Даже эта мебель была достойна внимания. Сверкали столовые приборы. Сиял фарфор. Блестел хрусталь. Стоит ли упоминания, что еда здесь была превосходна, а «Шатонёф»^[28]с легкостью затмевало амброзию: тишина, нисходившая на очарованных едоков, отчасти была подобна благоговейному молчанию, которое овладевает посетителями величайших соборов мира. Хотя даже в этом гастрономическом раю присутствовала своя диссонансная нота.

Ее источник весил под сотню кило и болтал без умолку – как правило, с набитым ртом. Естественно, он мешал всем остальным гостям; наверняка ему ничего не стоило отвлечь их на себя, даже если бы те дружно летели вниз вдоль северного склона Айгера^[29]. Прежде всего, голос его был необычайно громок, но не в искусственной манере нуворишей или беднейших представителей аристократии, которые считают своим долгом обратить внимание низших сословий на существование иного, превосходящего их подвида «человека разумного». Нет, то был реально аристократ, которому глубоко плевать, слышит его кто-то или же нет. Крупный представитель мужского пола, высокий, широкий и крепко сбитый: пуговицы, стянувшие напряженные складки его двубортного пиджака, не иначе, пришиты рояльными струнами. Черноволос, черноус, козлиная бородка аккуратно подстрижена, в глазу монокль на черной ленточке, сквозь линзу которого он внимательно изучал зажатую в руке карту меню. Компанию за столиком ему составляла девушка лет двадцати пяти, одетая в голубое мини-платье и обладающая незаурядной красотой с легким оттенком томности. Сейчас она с оторопью смотрела на своего козлобородого спутника, властно хлопавшего в ладоши, – действие, которое мгновенно привело к появлению у столика управляющего в темном костюме, метрдотеля в белом галстуке и официанта в галстуке черном.

– Анкор! – распорядился козлобородый.

Если разобраться, недавний жест, которым он призывал обслугу, был совершенно лишним: этот голос и без того легко услышали бы на кухне.

– Разумеется, – склонил голову менеджер. – Еще антрекот для герцога де Кройтора. Немедленно.

Метрдотель и официант в унисон поклонились, развернулись и, сделав несколько чинных шагов прочь, перешли на рысь. Светловолосая спутница воззрилась на герцога де Кройтора с явным недоумением: