Книга Черный крестоносец, страница 294 – Алистер Маклин

На ведшей к отелю подъездной дорожке показался полицейский. Дородный и румяный, он обливался потом и явно почитал езду на стареньком велосипеде по ухабистым обрывам не самым удачным способом скоротать вполне приятный майский вечерок. Он прислонил свой велосипед к стене как раз в тот момент, когда рыдающая цыганка прижала руки к лицу, развернулась и побежала к фургону, выкрашенному в зеленый и белый цвета.

Боуман подтолкнул Сесиль локтем:

– Давайте отправимся туда и постоим рядом с ними, хорошо?

– Нет, нехорошо. Это не особенно вежливо. Кроме того, цыгане не любят лишнего к себе внимания.

– «Лишнего»? С каких это пор обычное беспокойство о пропавшем без вести считается лишним? Впрочем, как пожелаете.

Не успел Боуман отойти от девушки, к отелю вернулся грузовичок поисковой команды и резко затормозил, с излишним драматизмом вспахав рассыпанный по площадке гравий. Сидевший за рулем молодой цыган пулей вылетел из машины и подбежал к Черде и полицейскому. Боуман тоже прибавил шагу, чтобы остановиться в нескольких футах от них.

– Есть успехи, Ференц? – спросил Черда.

– Никаких следов, отец. Мы всю округу обыскали.

Полицейский извлек из кармана черный блокнот:

– Где его видели в последний раз?

– Меньше километра отсюда, по словам его матери, – сказал Черда. – Мы вставали поужинать невдалеке от каменоломен.

– Внутрь заглядывали? – уточнил полицейский у Ференца.

Юноша перекрестился, но промолчал. За сына ответил Черда:

– И спрашивать не стоило. Всем известно, что ни один цыган ни за что не войдет в те пещеры. О них идет злая молва. Александр – так звали пропавшего паренька – туда точно бы не пошел.

Полицейский убрал свой блокнот:

– Я бы и сам туда не сунулся. Тем более на ночь глядя. Местные верят, что каменоломни прокляты и что призраки… ну, так и я тоже здесь родился. Вот завтра, когда рассветет…

– Александр появится задолго до того, – уверенно сказал Черда. – Слишком много суеты по пустякам.

– Женщина, которая только что ушла… его мать, как я понимаю…

– Верно.

– Тогда почему она в такой истерике?

– Александр еще совсем юн, а матери все одинаковы. – Черда обреченно повел плечами. – Пожалуй, стоит пойти ее успокоить.

Он ушел. Как и полицейский с Ференцем. Оставшись в одиночестве, Боуман не стал колебаться. Он видел, куда направляется Черда, и мог догадаться, куда держит путь полицейский – в ближайшее кафе, – а потому передвижения обоих прямо сейчас его ничуть не интриговали. А вот Ференц, напротив, распалил в Боумане любопытство уже теми быстротой и целеустремленностью, с которыми юноша миновал ведущую на парковку арку в живой изгороди. Стремительность его движений говорила о некоем твердом намерении, и поэтому Боуман неторопливо двинулся следом через зеленый свод арки.

По правую руку от парковочных мест расположились в ряд четыре шатра для гадания, обтянутые полотнищами с обычными аляповатыми рисунками и надписями. В ближайшей палатке хозяйничала некая «мадам Мария-Антуанетта», которая сулила возврат потраченных денег в случае недовольства результатами ворожбы. Боуман немедленно вошел внутрь, но не потому, что питал особое расположение к королевским особам или отличался скупостью. Вовсе нет. К такому шагу его подтолкнул тяжелый взгляд, который бросил на него Ференц, ныряя в самую дальнюю палатку; на пороге юноша замер и оглянулся на Боумана с лицом, в котором явственно читалась способность мгновенно возбуждать худшие из подозрений. Поэтому Боуман прошел внутрь первой палатки.