Книга Черный крестоносец, страница 295 – Алистер Маклин

«Мария-Антуанетта» оказалась седовласой каргой с узкой прорезью морщинистого рта и с глазами цвета полированного красного дерева. Она воззрилась в мутный хрустальный шар, который потерял свою прозрачность главным образом оттого, что месяцами не подвергался чистке, а после ободряюще заговорила с Боуманом о долголетии, здоровье, славе и счастье, которые всенепременно будут им обретены в самом ближайшем будущем, приняла у него четыре франка и, по-видимому, впала в кому, что клиент воспринял как знак окончания аудиенции. Боуман поспешил выйти и сразу же увидел Сесиль – та ждала его, поигрывая сумочкой (жест, пожалуй, более чем игривый) и пожирая взглядом прикрытый пологом вход в палатку – взглядом, полным веселого любопытства (также не слишком уместного в подобных обстоятельствах).

– Людскую природу изучаете? – светским тоном справилась она.

– Не стоило и пытаться… – Стащив с носа очки, Боуман близоруко огляделся по сторонам. Субъект, заправлявший тиром на другой стороне парковки, – невысокий плотный парень с лицом боксера, чья спортивная карьера вдруг оборвалась, причем бесславно, – уже присматривался к Боуману с интересом, граничившим с вызовом. Вернув очки на место, тот вновь повернулся к Сесиль.

– Что там насчет грядущего? – поинтересовалась девушка. – Плохие вести?

– Хуже некуда. Мария-Антуанетта уверяет, что через два месяца я женюсь. Какая-то ошибка, видимо.

– А вы просто терпеть не можете свадьбы, – сочувственно сказала Сесиль и кивнула на соседнюю палатку с зазывающей надписью над входом. – Думаю, стоит заручиться запасным мнением у мадам Как-Там-Ее.

Боуман внимательно ознакомился с вывеской мадам Зеттерлинг, после чего бросил новый взгляд за плечо. Похоже, служитель тира находил лицо Боумана все таким же неотразимым, а посему тот внял совету Сесиль и вошел внутрь.

Мадам Зеттерлинг вполне могла бы оказаться старшей сестрой Марии-Антуанетты. Впрочем, метод гадания она избрала иной, поскольку инструменты ее ремесла состояли из колоды вконец засаленных карт; их она тасовала и раскладывала на столе с проворством и ловкостью, способными обеспечить пожизненный запрет на посещение любых европейских казино. Впрочем, ее версия будущего Боумана ничем не отличалась от оригинальной. Прежней осталась и затребованная гадалкой сумма.

Сесиль снова ждала снаружи, не убирая с лица лукавой улыбки. Ференц тем временем переместился в проем сложенной из живой изгороди арки и явно перенял у служащего тира манеру играть в гляделки. Боуман постоял еще немного, протирая очки.

– Да поможет нам Господь, – вздохнул Боуман. – Просто брачное агентство какое-то, ни дать ни взять. С ума сойти. Потрясающе… – Он вернул очки на место. Ференц хранил неподвижность под стать супруге ветхозаветного Лота. – Даже невероятно, по правде говоря.

– Что именно?

– Ваше внешнее сходство, – торжественно объявил Боуман, – с той особой, на ком мне суждено жениться.

– Боже мой! – рассмеялась Сесиль легко и искренне. – Вы и правда большой оригинал, мистер Боуман.

– Нил, – поправил девушку Боуман и, не дожидаясь дальнейших советов, исчез за пологом следующей палатки. В относительно густой тени входа он оглянулся, чтобы увидеть, как Ференц пожимает плечами и удаляется на площадку перед отелем.

Третья гадалка дополняла собой кастинг на роли трех ведьм в очередной экранизации «Макбета». Раскинув карты Таро, она долго в них вглядывалась, чтобы в итоге поведать Боуману о его скором путешествии за море, где ему предстояло повстречать красотку с волосами цвета воронова крыла и жениться на ней. Когда же тот возразил, что в следующем месяце женится на блондинке, гадалка лишь печально улыбнулась и без дальнейших споров сгребла со стола деньги за сеанс.