Книга Черный крестоносец, страница 304 – Алистер Маклин

– О Шарль! – в классическом жесте женского восхищения сцепила ладони Лайла. – Какой вы смелый!

– Сущая безделица. Аристократия против мелкого хулиганья. Класс, он всегда даст о себе знать. – Повернувшись к двери, Великий герцог учтивым жестом пригласил девушку вернуться в номер. – Идемте же, мы еще не завершили нашу партию в шахматы и не доели наши канапе.

– Но… но как вы можете сохранять такое хладнокровие? Разве вы передумали позвонить и вызвать сюда кого-то? Администратора отеля или полицию?

– Какой смысл? Эти проходимцы скрыли свои лица масками и к тому времени будут уже далеко отсюда. После вас. – Великий герцог пропустил даму вперед, и дверь за ними закрылась.

Боуман тоже прикрыл свою:

– Вы это слышали? – (Сесиль кивнула.) – Добрейший старина-герцог. Его вмешательство разрядит обстановку на какое-то время… – Боуман потянулся к дверной ручке. – Что ж, спасибо за убежище!

– Куда это вы собрались? – На лице Сесиль возникла то ли тревога, то ли разочарование, или и то и другое сразу.

– Куда глаза глядят.

– На своей машине?

– Машины у меня нет.

– Можете взять мою. Нашу, я хотела сказать.

– Вы это серьезно?

– Конечно, глупенький.

– Однажды ты подаришь мне небывалое счастье. А насчет машины – как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.

Боуман закрыл за собой дверь и уже почти дошел до собственного номера, когда нечто неясное вынудило его замереть на месте. Из теней террасы медленно выплыли три зловещие фигуры.

– Мы начнем с тебя, друг мой… – произнес Ференц драматическим шепотом, вероятно, чтобы лишний раз не беспокоить Великого герцога в его покоях. – И уже потом навестим эту маленькую леди.

Всего три шага отделяли Боумана от двери его собственного номера, и первый из них он сделал раньше, чем Ференц умолк (начав говорить, некоторые ошибочно полагают, что их готовы вежливо выслушать до самого конца). Заключительный третий шаг был сделан, когда цыгане еще не успели двинуться с места – надо думать, по той простой причине, что двое громил дожидались распоряжений Ференца, скорость реакции которого временно снизилась после знакомства с Великим герцогом. Как бы то ни было, Боуман успел захлопнуть за собой дверь за миг до того, как Ференц врезался в нее плечом, и повернуть ключ – прежде, чем юный цыган успел схватиться за дверную ручку.

Не тратя времени на то, чтобы утереть пот со лба и поздравить себя с победой в этом забеге, Боуман бросился в дальнюю часть номера, распахнул окно и высунул голову оглядеться. Менее чем в шести футах от него качались ветви достаточно крепкого дерева. Отступив от окна, Боуман прислушался: кто-то судорожно дергал дверную ручку его номера, но затем вдруг стало тихо, а чуть позже из-за двери послышался топот бегущих ног. Чем кончится забег, Боуман выяснять не стал: из краткого общения с этими людьми он успешно вынес подтверждение старой истины – промедление смерти подобно.

Номер древесной акробатики не выглядел чем-то ужасно сложным. Боуман просто взгромоздился на подоконник, чуть подался вперед и полувыпрыгнул-полувывалился наружу, а затем качнулся, уцепившись за толстую ветку, и ловко перемахнул на ствол дерева, откуда уже соскользнул на землю. Далее Боуману пришлось вскарабкаться на высокий и крутой склон, ведущий к дороге, которая кольцом огибала территорию отеля с тыла. Уже оказавшись на плоскости, он услышал позади чей-то негромкий, взволнованный клич и обернулся. Луна снова выглянула из-за туч, и Боуману не составило труда разглядеть троицу, едва приступившую к подъему на склон; хорошо видно было и то, что ножи, которые цыгане держали в руках, ничуть не мешали их продвижению.