Книга Черный крестоносец, страница 325 – Алистер Маклин

– Поискать ключик? – сладко пропела она.

– Нет нужды.

Боуман поставил палисандровую шкатулку на пол и прыгнул на нее обеими ногами, вмиг обратив в мелкие щепки. Покопавшись в них немного, поднял запечатанный конверт, который тут же вскрыл, и извлек оттуда бумажный лист.

На нем была отпечатана – заглавными литерами – полная мешанина из бессмысленных на первый взгляд букв и цифр. Имелось также и несколько вполне внятных слов, но их значение в общем контексте было совершенно неясным. Сесиль заглянула Боуману через плечо; глаза девушки были сощурены, и он понял, что ей трудно разобрать печатные символы.

– Что это? – спросила она.

– Похоже на шифр. Плюс одно-два нормальных слова. Тут стоит «понедельник», а еще есть дата – двадцать четвертое мая – и название местности: Гро-дю-Руа.

– Гро-дю-Руа?

– Это рыболовецкая гавань и курорт на побережье. Так зачем бы цыгану возить с собой зашифрованное послание? – Боуман немного поразмыслил над этим, но без толку: он все еще бодрствовал и неплохо держался на ногах, но его разум уже погрузился в сон. – Глупый вопрос… Нам пора. Полный вперед!

– Что? Еще два восхитительных ящика пока не разбиты вдребезги.

– Оставим их вандалам. – Он взял Сесиль за руку, чтобы девушка не споткнулась по пути к двери, и та вопрошающе посмотрела ему в лицо:

– Выходит, ты умеешь взламывать шифры?

Боуман огляделся по сторонам:

– Мебель – умею. Кухонную утварь – умею. Шифры – нет. Идем поищем гостиницу.

Они ушли. Перед тем как прикрыть дверь, Боуман бросил последний взгляд на двух все еще не пришедших в себя цыган, лежащих среди мелко покрошенной рухляди, в которую обратилась внутренняя обстановка фургона, совсем недавно выглядевшая вполне достойно. Он почти пожалел его, этот фургон.

Когда Боуман проснулся, в окно настойчиво били лучи утреннего солнца, вовсю пели птицы, а на прозрачно-голубом небе не было видно ни облачка. Окно принадлежало не гостиничному номеру, а синему «пежо», который он под утро перегнал подальше от дороги под укрытие густых ветвей, в темноте казавшихся надежной защитой от чужих глаз. Теперь, при свете дня, стало ясно, что никакого толку от этих деревьев нет, и машину отлично видно любому случайному прохожему, который бросит взгляд в эту сторону. Поскольку те, чьих случайных взглядов он предпочел бы избежать, расположились не так уж и далеко от них, Боуман счел, что сейчас самое время двигаться дальше.

Будить Сесиль ему не хотелось. Похоже, эту ночь, вернее, жалкий остаток ночи она провела относительно спокойно. Девушка уснула, положив свою темную головку ему на плечо, что вызвало у Боумана легкое недовольство не самыми комфортными условиями, в которых переночевал он сам, – потому отчасти, что старался не шевелиться, опасаясь потревожить сон спутницы, но главным образом оттого, что после непривычно активных физических упражнений предыдущей ночи у него ломило мышцы, которые уже давно не подвергались такому бесцеремонному обращению. Он опустил стекло с водительской стороны, насладился свежестью прохладного утреннего воздуха и прикурил сигарету. Щелчка зажигалки хватило, чтобы Сесиль зашевелилась, села прямо и начала крутить головой, оглядываясь, пока не сообразила, где находится.

– Что ж, по гостиничным меркам эта ночь обошлась нам совсем недорого, – заметила она, покосившись на Боумана.