Онлайн книга «Черный крестоносец»
|
Оторвавшиеся вагоны, уже удалившиеся от состава на две мили, но каким-то чудом все еще удерживающиеся на рельсах, вошли в последний поворот перед мостом. Однако в изгиб пути вписаться им не удалось, и Марика, судорожно отшатнувшись от окна, спрятала лицо в ладонях. Вагоны вылетели с колеи – с такого расстояния невозможно было сказать, вырвали ли они при этом рельсы, – и, заваливаясь набок, устремились прямиком в бездну. По-прежнему сцепленные вместе, едва ли не с ленцой, они развернулись в практически вертикальное положение, которое все еще сохраняли, когда все три одновременно с раскатистым грохотом, словно взорвался склад боеприпасов, врезались в противоположную отвесную стену ущелья. Для всех людей внутри вагонов смерть, без всякого сомнения, должна была наступить мгновенно. На нескончаемую секунду искореженные, сплющенные вагоны замерли, как пришпиленные к склону пропасти, словно бы не желая двигаться с места, а затем с неторопливостью и даже с некоторой осмотрительностью, в гротескном контрасте с их скоростью в момент удара, неохотно отделились от стены и лениво полетели вниз, в невидимые глубины. Оставшиеся в живых одиннадцать человек, которых в большинстве своем трясло от пережитого ужаса, собрались в задней части второго вагона для лошадей – теперь, по сути, конца состава – и внимательно изучали сцепку, болтающаяся металлическая пластина которой прежде крепилась к первому солдатскому вагону. Из нее все еще торчали три из четырех массивных стопорных болта. Клермонт недоверчиво уставился на пластину и болты: – Но как, как это могло произойти?! Только посмотрите, какие огромные болты! – Не то чтобы я горю желанием спускаться для расследования в ущелье, хотя никаких свидетельств в обломках все равно уже будет не найти, но на что мне хотелось бы взглянуть, так это на состояние деревянного бруса, в который вставлялись эти болты, – прокомментировал О’Брайен. – Мне показалось, я слышал нечто подобное выстрелу… – Или же, – предположил Дикин, – треск расколовшегося пополам толстого бруса. – Конечно. – Клермонт бросил цепь с пластиной. – Конечно. Наверняка это и был треск. Но как же такое бревно… Банлон, ты же машинист, к тому же единственный работник железной дороги, который у нас остался. – Богом клянусь, понятия не имею! Может, древесина сгнила – такое может произойти без каких-либо внешних признаков, – а здесь самый крутой подъем в этих горах. Но сейчас-то можно только гадать. Чего я не могу понять, так это почему Девлин ничего не предпринял! Голос Клермонта был таким же мрачным, как и выражение лица: – На некоторые вопросы ответов мы уже никогда не получим. Прошлое остается в прошлом. Сейчас мы должны снова попробовать связаться с Риз-Сити или Огденом. Необходимо как можно скорее организовать замену этим бедолагам, упокой Господь их души. Какая нелепая смерть! Кавалерист только и должен умирать что перед лицом врага. – Заявление прозвучало не столь прагматично, как того хотелось бы полковнику, и он заставил себя вернуться к реалиям настоящего. – Слава богу, мы, по крайней мере, не лишились медицинских припасов. Дикин явственно был не в настроении сочувствовать Клермонту: – Как будто что-нибудь изменилось бы, если бы лишились. – В смысле? – Какая польза от медицинских препаратов, если нет доктора, чтобы их назначать? |