Книга Черный крестоносец, страница 461 – Алистер Маклин

– Не двигайтесь! – И затем Дикину, даже не успевшему вытащить револьвер из-за пояса: – А вот ты попробуй.

Оба не шевельнулись.

– Оружие в сторону! – (Они подчинились.) – А теперь встать! Руки вверх!

Все трое встали, Дикин и Клермонт подняли руки. Банлон прикрикнул на Марику:

– Ты слышала!

Вид Марики, однако, говорил об обратном. Она потрясенно смотрела на Рафферти, который без всяких сомнений был мертв. Банлон угрожающе повел винтовкой в ее сторону:

– Последнее предупреждение, леди!

Словно во сне, Марика медленно подняла руки. Банлон тут же успокоился и переключил внимание на Дикина. Воспользовавшись этим, Марика принялась осторожно вытягивать правую руку в направлении одной из подвешенных масляных ламп. Если Дикин и заметил ее движение, то на его лице это никак не отразилось. Все так же медленно она взялась за лампу.

– Уж не знаю, – начал машинист, – зачем ты притащил простыню, но сейчас она как раз пригодится. Залезай на поленницу и маши. Живо!

Марика осторожно сняла лампу с крючка и в следующее мгновение судорожно метнула ее вперед. Краем глаза Банлон заметил несущееся на него пятно света, резко развернулся и дернулся в сторону, однако было слишком поздно, и лампа ударила его прямо по лицу. Винтовку он не выронил, но на какую-то пару секунд потерял равновесие. Этого времени человеку вроде Дикина оказалось более чем достаточно. Бросившись головой вперед, он врезался машинисту в живот, и винтовка с грохотом упала на пол, а сам Банлон отлетел спиной прямо на паровой котел. Словно огромная кошка, Дикин прыгнул на него, схватил за горло и дважды с размаху впечатал затылком в металлический корпус.

И лицо Дикина уже не было бесстрастным: когда его взгляд на мгновение упал на безжизненное тело Рафферти, оно исказилось от необузданной ярости и практически утратило какую-то ни было человечность. И впервые Марика смотрела на него в полном ужасе. Дикин вновь обратил внимание на Банлона. Даже если тот и был уже мертв, Дикина это как будто и не заботило. Он снова ударил Банлона головой о котел, почти наверняка раздробив ему череп на затылке. Затем высоко поднял обмякшее тело, сделал пару шагов и вышвырнул его из кабины.

О’Брайен и Пирс с револьверами в руках стояли на передней площадке первого вагона. Они отвлеклись на внезапное движение над паровозом и успели опознать падающее тело Банлона, прежде чем оно исчезло во мраке. Майор и маршал переглянулись и поспешили укрыться в вагоне.

В кабине же локомотива ненадолго вспыхнувшая на лице Дикина ярость вновь уступила место привычной невозмутимости. Он обратился к Марике:

– Начинайте. Знаю, что не следовало этого делать.

– Почему же? – рассудительно заметила Марика. – Вы же сказали, что ничего не сможете доказать.

Уже во второй раз за ночь выражение на лице Дикина изменилось: теперь это было полное изумление. Не сводя с Марики глаз, он осторожно произнес:

– Быть может, у нас гораздо больше общего, чем вы думаете.

– Откуда вы знаете, что я думаю? – ответила она с очаровательной улыбкой.

Тем временем в офицерском салоне О’Брайен, Пирс, Генри и губернатор держали своего рода военный совет. По крайней мере, совещались первые трое, а губернатор с полным стаканом виски в руке и выражением величайшего страдания на лице отрешенно созерцал печку.