Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 149 – Марджери Аллингем

Старик встал со своего места и осторожно подошел к ней:

– Нет, не мой ее. Я разговариваю с мистером Джайлзом, и мне хочется пить.

– Это бесполезно. – Марлоу повернулся к Джайлзу. – Они ничего не знают. Нам лучше вернуться к нашим. И девочкам следует немного поспать, если у них получится.

Они вышли из переполненной кухни и вернулись в библиотеку, где в кресле дремала Бидди. Девушка вздрогнула, когда они вошли.

– Есть успехи? – спросила она с нетерпением.

Их невеселые лица сообщили ей все и без слов.

– Где остальные? – Джайлз окинул взглядом комнату.

– В саду. Едва рассвело, Изопель снова захотела отправиться на поиски. Альберт не отпустил ее одну. Мистер Барбер лег спать. Я положила его в комнату с жимолостью. Изопель и я подумали, что так будет лучше всего.

Джайлз подошел к окну: было светло. Небо все еще оставалось серым, но в воздухе уже разливались свежесть и сладость. Он увидел Изопель и Кэмпиона, поднимающихся по аллее к дому. Кэмпион шел, заглядывая в лицо девушки, и Джайлзу показалось, что он слышит ее смех. В этом не было ничего необычного: большинство людей смеялись вместе с мистером Кэмпионом или над ним, и все же Джайлз был раздосадован, почти обижен, не усмотрев ничего хорошего для себя.

Они пришли через две или три минуты. Изопель была серьезна, как и прежде, но обида Джайлза на Кэмпиона крепла. Друг, безусловно, преуспел в том, чтобы утешить девушку, тогда как сам Джайлз потерпел неудачу.

– Слушайте, – обратился к окружающим Марлоу, – положение становится все более и более странным, с какой стороны ни посмотри. Должен признать: толпа наших сыщиков не слишком одаренная, но ведь они обыскивают даже собственные задние дворы, верно? Лодки не было, и никто Мистери-Майл не покидал.

– Знаешь, – сказала Бидди, внезапно выпрямившись, – мы все просто игнорируем записку, которую принес Глупыш. Есть три предположения: либо мистера Лоббетта действительно похитили, и он успел нацарапать пару строк, чтобы предупредить нас; либо он совершенно спятил и написал ее, потворствуя собственным иллюзиям; либо ее написал кто-то другой, чтобы запутать нас.

– А она права, – согласился Марлоу. – Мы все время зря не обращали на записку внимания. Но в том, что ее написал мой отец, я уверен. И в том, что это страница из его блокнота, – тоже. Хотелось бы верить, – продолжал он медленно, – что папа написал записку в здравом уме, даже если, не дай бог, угодил к ним в лапы. Но я не могу в это поверить, потому что в округе нет никаких признаков чужого присутствия. И не говорите мне, что незнакомцев просто не приметили. Телега с мужчинами, достаточно сильными, чтобы справиться с отцом, была бы самой заметной деталью пейзажа на мили вокруг. Он, должно быть, выполз из лабиринта в одиночку, прикрепил записку к ошейнику собаки – бог знает когда – и затем исчез, будто провалился в зыбучие пески.

Пока Марлоу говорил, остальные нервничали, а мистер Кэмпион и близнецы обменялись взглядами. Такое объяснение, которое им всем приходило в голову в разные моменты поисков, никем прежде не озвучивалось. Как и во многих других местах на восточном побережье, в черной грязи вокруг Мистери-Майл прослеживались участки «мягкой» почвы, и она легко могла утянуть человека всего за несколько минут. Никто не удосужился предположить такую возможность.