Онлайн книга «Летний сад»
|
– Русский! – сообщил трехлетка, рядом с которым не было отца, чтобы остановить его. – А! А твой муж тоже русский? – Нет, мой муж американец. – Папа американец! – с гордостью заявил Энтони. – Но он был капитаном на… – Энтони! – одернула его Татьяна. – Пора встречать папу. На следующий день миссис Брюстер высказала мнение насчет того, что Советы были отвратительно коммунистическими. Так думал ее сын. А ей нужно было еще семь долларов за воду и электричество. – Ты постоянно готовишь на моей плите! Татьяна была потрясена таким вымогательством: – Но я готовлю ужин и для вас! Миссис Брюстер заявила, поглаживая наложенную Татьяной повязку на руке: – И с учетом духа коммунизма мой сын говорит, что хочет получать за комнату тридцать долларов в неделю, а не восемь. Или вам придется найти другую коммуну, товарищ. Тридцать долларов в неделю! – Хорошо, – процедила Татьяна сквозь зубы. – Я доплачу вам еще двадцать два за неделю. Но это останется между нами. Не говорите моему мужу. Она ушла, в бешенстве на женщину, которую сын колотил из-за денег, но которому она все равно доверяла больше, чем другим. Как только они встретили у причала Александра, Энтони сообщил: – Па, миссис Брустер называет нас гадкими коммунистами! Александр посмотрел на Татьяну. – Что, в самом деле? – Да, и мама расстроилась! – Так или нет? – Александр повернулся к ней. – Нет, не расстроилась. Энтони, беги вперед, мне нужно поговорить с твоим отцом. – Расстроилась, расстроилась! У тебя всегда губы вот так сжимаются, когда ты расстроена! – Он скривил губы, показывая отцу. – Сейчас это не так, – заметил Александр. – Хватит, вы оба! – тихо сказала Татьяна. – Ты пойдешь вперед, Энтони? Но он протянул к ней руки, и она подняла его. – Пап, она назвала нас коммунистами! – Поверить не могу. – Пап? – Что? – А что такое коммунисты? Вечером перед ужином из лобстеров («Ох, неужели снова?») и картофеля Энтони спросил: – Пап, а двадцать два доллара – это много или мало? Александр посмотрел на сына: – Ну, как посмотреть. Для покупки машины – мало. А для леденцов – очень много. А что? – Миссис Брустер хочет, чтобы мы дали ей еще двадцать два доллара. – Энтони! – Татьяна стояла у плиты. Она не обернулась. – Нет, этот ребенок просто невыносим! Иди мыть руки! С мылом! Как следует! И прополощи хорошенько. – Они чистые! – Энтони, ты слышал маму. Быстро! – вмешался Александр. Энтони ушел. Александр подошел к Татьяне: – Что вообще происходит? – Ничего. – Пора двигаться дальше, тебе не кажется? Мы здесь уже два месяца. А скоро сильно похолодает. – Он немного помолчал. – Я даже и говорить не стану о коммунистах или двадцати двух долларах. – Я бы не возражала, если бы мы вовсе отсюда не уезжали. Мы здесь на краю света. Ничто сюда не вторгнется. Разве что… – Она махнула рукой, показывая наверх, где была миссис Брюстер. – Я здесь чувствую себя спокойно. Как будто никто никогда нас не найдет. Александр затих. Потом спросил: – А кто-то… ищет нас? – Нет-нет. Конечно нет. – Она ответила слишком быстро. Александр двумя пальцами подцепил ее подбородок и заставил поднять лицо: – Таня? Она не смогла ответить на его серьезный взгляд: – Я просто пока что не хочу уезжать, ладно? Татьяна попыталась увернуться от его руки. Но Александр ее не отпустил. – Это все! Мне здесь нравится. – Она подняла руки, чтобы отвести его ладонь. – Давай переберемся к Нелли. У нас будут две комнаты. У нее кухня больше. И ты сможешь ходить выпить с твоим приятелем Джимми. Насколько я понимаю, он туда изредка заглядывает. – Она улыбнулась, стараясь убедить его. |