Книга Татьяна и Александр, страница 179 – Полина Саймонс

Татьяна не ответила.

– Ох, Татьяна! – покачав головой, вздохнул Эдвард. – Ох, Татьяна! Ты говорила мне, что он погиб.

– Эдвард, что тебя беспокоит?

Он вытер лоб, в смущении и беспокойстве немного отступив от нее.

– Таня, – начал он тихим дрожащим голосом, – этой осенью Генрих Гиммлер взял под контроль немецкие лагеря военнопленных. Первое, что он сделал, – запретил передавать посылки или письма американским военнопленным или инспектировать лагеря Красным Крестом. Гиммлер заверил нас, что с союзниками, за исключением Советов, обходятся справедливо. В данное время Красный Крест не имеет разрешения осматривать немецкие лагеря для военнопленных. Что говорит только об отчаянии немцев. Они понимают: война скоро будет проиграна, а потому не заботятся больше о судьбе своих пленных. Они заботились о них в прошлом и позапрошлом годах, но не сейчас. Я уверен, что запрет на Красный Крест будет снят, но даже в этом случае сколько, по-твоему, там лагерей – два? Знаешь сколько? Сотни! И еще десятки итальянских, французских, английских, американских лагерей. Сколько там пленных, по-твоему? Сотни тысяч по самым скромным подсчетам.

– Гиммлер передумает. Они делали это до сорок третьего года, но потом быстро изменили свою тактику, когда поняли, что их военнопленным тоже грозит плохое обращение.

– Да, раньше, когда они считали, что выиграют войну! Со времени высадки в Нормандии они знают, что их дни сочтены. Они больше не заботятся о своих военнопленных. Знаешь, откуда мне это известно? Потому что начиная с сорок третьего они не просили Красный Крест инспектировать американские лагеря для военнопленных здесь, в Соединенных Штатах.

– Зачем им это? Они знают, что американцы хорошо обращаются с немецкими военнопленными.

– Нет, это потому, что они знают: война проиграна.

– Гиммлер передумает, – упрямо повторила Татьяна. – Красный Крест будет инспектировать эти лагеря.

– Сотни тысяч военнопленных в сотнях лагерей. Если быть по неделе в каждом лагере, это две тысячи недель, не считая времени для перемещения между ними. Четыре года. О чем ты только думаешь? – (Татьяна не ответила. Она не загадывала так далеко вперед.) – Татьяна, пожалуйста, не уезжай!

Казалось, Эдвард принимает все близко к сердцу. Она не знала, что сказать.

– Татьяна, а как же твой сын?

– О нем позаботится Изабелла.

– Всю жизнь? Будет ли она заботиться о нем, когда его мать найдут умершей от болезни или боевых ран?

– Эдвард, я еду в Европу не умирать.

– Да? От тебя это может не зависеть. Германия вот-вот станет фронтом. Польша в руках Советов. Что, если Советы разыскивают тебя? Что, если ты поедешь в Польшу и тебя обнаружат советские власти? Джейн Баррингтон, Татьяна Метанова, что, по-твоему, они с тобой сделают? Если ты отправишься в Германию, Польшу, Югославию, Чехословакию, Венгрию, то там погибнешь. Так или иначе, ты сюда не вернешься.

Это неправда, хотелось ей сказать. Но она знала, что Советы ее разыскивают и что риски огромные. А Александр? Вероятность найти его была ничтожной. Она понимала, что ее план никуда не годится.

У Александра в свое время была Луга – место, куда можно поехать. Ему было известно место ее эвакуации – Лазарево, недалеко от Молотова, где можно укрыться. У нее было его свидетельство о смерти. Зажав эту бумажку в руках, она собиралась в поисках его объехать все лагеря для военнопленных, а если его там нет, она каким-то образом вернется в Ленинград и найдет полковника Степанова и спросит у него про Александра, а если он не знает, она спросит у генералов Ворошилова и Мехлиса. Если понадобится, она поедет в Москву и спросит у самого Сталина.