Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 24 – Джой Моен

– Я могу позвонить от вас? У нас на ферме нет телефона, обычно мой дорогой сынок возит меня в центр к подруге, но он еще не вернулся. Кажется, дети сейчас работают больше, чем мы в свое время, спаси Господь его душу, гнут спину на чужих людей, нет, чтоб матери помочь, а?

Вопрос не предполагал ответа; Эгон перебил Анн-Мари, пока она вновь не начала безостановочно рассказывать что-либо, и предложил ей воспользоваться телефоном. Моник наблюдала, как женщина осторожно набирает цифры указательным пальцем с длинным ногтем, чертыхается, ошибаясь, и начинает сначала. Подавив улыбку, девушка начала жевать уголок губы, посмотрев из-под бровей на родителей, взглядом которых можно было бы резать сталь.

– Diable! – воскликнула гостья, бросив трубку с нескрываемой злобой, исказившей лицо.

– Что ж, мы рады, что вы нашли время познакомиться с нами, но мы хотели бы доесть свой ужин, – как бы намекая, сказал Эгон Гобей, указуя рукой на входную дверь, но женщина никуда не торопилась.

– Как невежливо с вашей стороны не предложить мне хотя бы стакан воды. До моей coucou так далеко идти, а я все же уже не так молода, как ваша прекрасная дочурка.

Закатив глаза, вампир направился к крану выполнить волю надоедливой соседки, а Зоэ-Моник, заслышав упоминание о себе, едва заметно улыбнулась. Серые глаза женщины, не мигая, уставились на девушку, отчего волоски на коже Моник поднялись; Анн-Мари залпом осушила полстакана воды, по-прежнему не сводя взгляда с дочери Гобеев.

– Почему вы называете свою ферму кукушкой? У них у всех есть имена или только у вашей? – вдруг осмелев, спросила Моник Гобей, невзирая на предостережение на лице матери.

– О, mon oiseau^[16], у всех, естественно, но откуда же вам это знать, если вы ночуете здесь вторую ночь. Какая ты красивая девушка, настоящая pupe^[17], моему сыну бы понравилось твое общество. Заходи в гости как-нибудь, я вас познакомлю.

От этой лести Зоэ-Моник густо покраснела, опустив взгляд, чем вызвала смех гостьи, похожий на кряканье утки. Эгон и Элайн переглянулись, осознав, что женщина откуда-то знает о том, как давно они стали хозяевами фермы, без слов споря, кто следующий попытается выгнать Анн-Мари.

– Извините, но сегодня был тяжелый день, и мы очень хотели бы провести время семьей. Как вы уже заметили, переехали мы совсем недавно, столько дел, но будем счастливы, если вы посетите нас в другой день.

– Ха! Черта с два вы будете рады меня видеть, вампир, не стоит врать, я стара, но не глупа. Анн-Мари не любит и не терпит обмана. Ладно, я уже ухожу. Ах да, дитя, имя вашей фермы gelinotte^[18].

Подмигнув Зоэ-Моник напоследок, женщина поспешила спуститься вниз, Эгон Гобей отправился следом, чтобы проводить ее и убедиться, что в этот раз все двери и калитка точно заперты. Устало опустившись за стол, Элайн отодвинула тарелку, окончательно потеряв аппетит. Минута прошла в полном молчании, как вдруг трубка телефона подпрыгнула на подставке, издав печальную трель и заскрежетав. Испуганно подпрыгнув на месте, мать и дочь переглянулись, но интерес все же взял верх, и Элайн подошла к голосившему аппарату, к которому, судя по всему, еще предстоит привыкнуть.

– Слушаю.

Ведьма так и замерла с трубкой в руке, не произнося ни звука. Моник Гобей подошла к матери, осторожно положив руку той на плечо.