Книга Ариадна из чугуна и стали, страница 75 – Виолетта Орлова

***

Неделя прошла без приключений. Пассажиры немного успокоились, трагедия на станции Заветы предалась забвению. Однако сегодня день все же отличался от других и далеко не в лучшую сторону, а причиной тому была непогода. Опять начался пепельный буран, что говорило о близком расположении каверн. К тому же, они въехали в зону холмов; из-за ослабления сцепления колес с рельсами Ариадна с трудом взбиралась на горные кручи.

Фрэнк был на взводе.

– Будь внимательнее! – нарочито строго рыкнул он в сторону Кея. Помощник с готовностью кивнул; впрочем, на губах его забрезжила легкая усмешка, такая знакомая с детства. Кей всегда нацеплял ее, когда желал успокоить отца. Фрэнк души не чаял в сыне; Кей был его отрадой, надеждой, безграничной гордостью, последним живым напоминанием о жене. Как страшно было за него, волнительно, ведь если случится беда, поездная бригада первой пострадает.

Словно в подтверждение грустных мыслей, на паровоз обрушилась неумолимая стихия: ветер вперемежку с пеплом хлестал по лицам отца и сына, как бы насмехаясь над их отчаянной смелостью. Правильное ли они все-таки приняли решение? Не стоило ли вернуться в Агрыз? На самом деле, любой выбор сулил неприятности. Два одинаково скверных решения, как-то странно отдавать предпочтение одному из двух неисправных котлов. Решай Фрэнк за себя, он бы, наверное, повернул назад. Но не его сын. Кей обладал отменным упорством и смелостью; он обожал вызовы судьбы и всегда предпочитал двигаться вперед, в отличие от него самого. Впрочем, теперь поздно идти на попятную, они уже далеко уехали от станции Заветы.

Полотно железной дороги загадочно выступало из пепельно-серого плена бури, напоминая шаткий мостик над пропастью; вокруг клубился туман, деревья и кусты расплывались, словно миражи в пустыне. Дорога пугала своей неизвестностью и плохой видимостью, нужно было вести состав с крайней осторожностью. Будь его воля – он бы уменьшил скорость, но увы, такое решение в подобной ситуации являлось ошибочным, ибо необходимо было преодолевать сопротивление ветра и крутые подъемы. Дорога петляла меж холмов, иногда приходилось взбираться в гору, а на это тоже требовалась скорость. Пеплоочиститель на паровозе работал как сумасшедший, расчищая дорогу перед собой. Маленькие щеточки для очистки пепла имелись и на очках, закрывавших глаза машиниста. Они тоже работали без остановки, немного сбивая Фрэнка с мысли. Как это не вовремя, тем более что начинался затяжной подъем. Фрэнк весь подобрался, сосредоточился. Периодически ему приходилось свешиваться из бокового окна, чтобы лучше видеть; сквозь мутное ветровое стекло смотреть было бессмысленно. Ариадна с тяжелым придыханием ползла вперед, ее гигантское тело конвульсивно сотрясалось, точно в предсмертных судорогах. Открыли поддувало, чтобы усилить тягу, но все без толку. Фрэнк до хруста стиснул зубы, ему все чудилось, будто он сам на своих двоих преодолевает этот сложный подъем, ему в лицо бьет вьюга, а он все равно вынужден идти, ибо малейшее промедление означало смерть. С каждой минутой он все более терял уверенность в своих силах: каким жалким он чувствовал себя пред лицом разбушевавшейся стихии! В болезненной мнительности ему чудилось, будто на локомотив со всех сторон набегают уродливые черные массы: сколотые камни, холмы, деревья – все они словно протягивали к ним свои загребущие лапы, пытаясь задержать состав. А вдруг впереди их поджидает активная каверна, как знать?