Книга Альфа для центавры, страница 13 – Людмила Вовченко

— Достаточно, чтобы понимать, что вы — воры, — сказала Татьяна. — И недостаточно, чтобы перестать вас презирать.

— Воры возвращают, если их просят вежливо, — он развёл руки. — Мы просим. Вежливо.

— Вы просите «доступ к Истинной», — вмешался Золотой, шагнув вперёд так, что чужой отступил на ступень. — К нашей Истинной. Это — слово не для ваших ртов.

— О, — чужой вскинул бровь. — Значит, у вас уже произошло «совпадение векторов»? — он даже захлопал ладонями, и перепонки нежно хлопнули. — Примите поздравления! Это делает разговор ещё проще. Слияние кланов, обмен даров…

Тёмный стиснул кулаки так, что костяшки побелели.

— Вы говорите о том, чего не понимаете, — сказал Белый. — И это ваше счастье.

— Татьяна, — чужой произнёс её имя с мягким упоением, как дегустатор — сорт вина. — Да, я знаю, как вас зовут. Ваши сигнатуры остались в системах. Вы — альфа, так? — он почти пропел. — Ваше лидерство — очевидно. Мы предлагаем: вы — встреча с нашими эмиссарами. Вы — смотрите, а мы смотрим на вас. Решение — за вами, но…

— Но? — спросила она, ровно.

— Но от вашего решения зависят потоки, — сказал он сладко. — Много потоков. Мир лучше, когда потоки текут, а не застаиваются.

— Вы только что намекнули на блокаду, — произнёс Золотой, и в его голосе прозвенели камни.

— Мы намекнули на сдержанность, — мягко поправил чужой. — Умение ждать — добродетель.

Татьяна ощутила, как к ней изнутри — не телом, чем-то другим — дотронулся свет. Это был взгляд Белого: без слов, но в нём было «я здесь». С другой стороны — каменная тень Золотого: «я держу». И жар Тёмного: «только скажи».

«Не говори горячим, — приказала себе. — Говори холодным».

— Если вы пришли обсуждать сметы, — произнесла она, — их рассчитают ваши юристы с их юристами. Если вы пришли обсуждать людей — то мы готовы говорить при открытых дверях и при Совете. Если вы пришли смотреть на «совместимость» — вы пришли не туда. — Она шагнула ближе. — Слышите? Не туда.

— Вы отказываете? — голос чужого на полтона охрип.

— Я говорю: у нас — выбор, — ответила Татьяна. — Наш, не ваш.

Чужой улыбнулся уже без улыбки:

— Тогда мы подождём. Потоки любят терпеливых.

— Терпеливые утопают в собственной трясине, — заметил Тёмный. — Мы не будем ждать. Мы будем жить.

Чужой склонился, сделал почти красивый поклон, отступил. Его спутники синхронно повернулись, их угловатые пластины блеснули зелёными жилами. Они ушли так, как пришли: плавно, чуждо. Корабль над океаном дрогнул и стал уходить вверх, оставляя за собой след, похожий на разлитый нефрит.

Дом выдохнул. Женщины загалдели сразу, как стайка сорок: кто-то — со слезами, кто-то — с руганью, кто-то — с нервным смехом.

— Они угрожали? — спросила Лина.

— Они улыбались, — сказала Татьяна. — Это хуже.

— Зачем они «совместимость» хотели смотреть? — Нина говорила шёпотом, будто боялась, что её услышат из космоса.

— Чтобы отнять, — сказал Тёмный просто. — То, что не их.

— Мы не позволим, — твёрдо сказал Золотой.

— Мы — не позволим, — поправил Белый. — Но нам придётся быть умнее.

Татьяна в это время думала о другом: о том, как женщины замолчали, когда она сказала «наш выбор». О том, как в этот миг напряжение в зале стало на полтона ниже. О том, как близко стояли трое — и как от каждого исходила своя температура.

«Альфа, — сказала себе. — Значит, держи планку».