Онлайн книга «Альфа для центавры»
|
— Дыши. Вдох — четыре, выдох — шесть. Я держу тебя за плечо. Не утонешь, даже если захочешь. — Я не хочу, — прошептала Нина. — Я вообще ещё ничего не хочу. — Идеально, — повторила Татьяна. — Будем хотеть плавать. Рядом, как тёплая скала, двигался Рион, поправлял мембраны, выбирал глубину, где ноги ещё могут коснуться дна, если паника. Он не говорил лишнего — «вытяни носок», «не жми плечи», «хорошо» — и от его голоса вода будто становилась плотнее. — Ты красивая, когда слушаешь, — заметил он тихо Татьяне, когда Нина, наконец, позволила воде держать себя сама. — Я красивая, когда командую, — возразила она. — И когда не спорю — тоже. — То есть всегда, — подвёл итог Рион, и Татьяна предпочла сделать вид, что не слышит. Хотя слышала — всем телом. На мелководье Яна попыталась изобразить «дельфин-стайл», булькнула носом, вынырнула и торжественно заявила: — Я — морская богиня. С маленькими техническими проблемами. — Это называется «учусь», — сказала Полина, сдерживая смех. — У меня медицинский, а плавать я тоже училась, а не родилась. Алла в это время спорила с водой — громко и азартно, как с продавщицей на рынке: «Не дави мне в уши! Отстань от волос! Я упрямая, знай!» Вода ей, кажется, отвечала — мягкими толчками, и через пять минут Алла плыла вполне прилично, ворча при каждом вдохе, что «это я так дышу, не думайте». Олеся держалась строго — по делу, без лишних слов. Она вернула себе привычное средство — циничное замечание — только один раз: когда под её ладонь проскользнуло прозрачное, как стекло, существо с длинными ресницами. — Это кто? — спросила она, не повышая голоса. — Рыба, — сказал Каэль, оказавшийся в воде в два шага. — И не смей её трогать, она на тебя похожа. — В смысле красивая? — невозмутимо уточнила Олеся. — В смысле не трогай, — отрезал он, но в голосе прозвучала улыбка. Татьяна поймала себя на том, что смеётся — не громко, но так, что плечи перестали быть тяжелыми. Она перевернулась на живот, сделала длинный скользящий гребок и вдруг ощутила: вода отзывается. Не просто держит — слушает. Как дом. Как купол. — Чувствуешь? — рядом, как ниоткуда, оказался Элиан. — Вода — не просто вода. Она запоминает движения, возвращает лучшее. — Как люди? — поддела Татьяна. — Люди часто возвращают худшее, — мягко сказал он. — Вода — щедрее. Она хотела ответить, но в этот момент что-то тонко дрогнуло под ребрами — как будто Песня Кромки коснулась её, только мягче, как рукой по волосам. На секунду Татьяне показалось, что вода произнесла её имя. Не полностью, а в крошечных волнах: «Та…я…на…» Глупость? Эффект дыхания? Она не успела решить. — На берег, — сказала она. — Пауза. — И первой пошла к светлому камню, где дом уже выставил плоские чаши с горячим настоем. * * * На камне было тепло. Мембраны снимались легко, как кожа после купания в речке. Женщины сели кругом, тянулись к чашам, смеялись громче, чем до воды — так бывает, когда страшное немного отпустило. Лина подсушивала волосы тонким светом ладони — дом подхватывал её движение, и из воздуха выпадала узкая полоска тепла. — Я горжусь вами, — сказала Татьяна, и все тут же вразнобой осадили её «Да ладно!», «Перестань!», «Мы просто поплавали!» — Я серьёзно, — улыбнулась она. — Я вижу, как у вас в глазах появляется место для «не боюсь». Это много. |