Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 77 – Мицуно Вацу

О том, что в таком случае ждало меня в Англии, я давно запретила себе думать, как и о судьбе родителей, итогах расследования смерти миссис Тисл (которое за год наверняка должно было завершиться) и последствиях моего исчезновения из-под ареста. Всё это могло подождать. «Главное – вернуться домой».

С ворохом таких мыслей в голове я и добралась до площади.

«Вот дерьмо! Меня же тут просто затопчут». Люди так заполнили центр деревни, что яблоку негде было упасть. И всё новые и новые фигуры, подобно ручьям, впадали в это море тел из соседних переулков. Чтобы меня не снесло вместе с ними, мне пришлось прижаться к стене.

А над толпой тем временем разносился низкий женский голос: – Как окрашивается листва в алый цвет, так этой ночью пусть расцветёт огонь страсти!

Хор мужских одобрительных криков перебил её, но вскоре снова смолк, и женщина, которую из моего укрытия не было видно, продолжила:

– Этой ночью к нам прибыли умелые красавицы со всех уголков Эттю! Наш дом удовольствий откроет свои двери и выпустит свои цветы на свободу, чтобы они могли окрасить вашу ночь в самые яркие краски! Ищите их! Будьте щедры, благодаря за любовь, и помните… – женщина сделала театральную паузу, ожидая, пока новый всплеск ликования затихнет в толпе. – …Что наши самые дорогие ойран^[39]и таю^[40]тоже будут скрываться во тьме, готовые одарить вас своей благосклонностью. Те везунчики, которые смогут отыскать их, запомнят эту ночь навсегда – не сомневайтесь! Осталось совсем немного, и, когда стихнет мой голос, вы сможете отправиться на поиски…

И снова были крики, через которые начало пробиваться женское пение, ничуть не похожее на ту музыку, которую я иногда слышала из комнаты госпожи Изуми. Это пение было отрывистым, грудным, и слова, из которых состояла песня, заставили меня зажать рот ладонью, чтобы не запищать от шока. «Что она предлагает им сделать с грудями женщин?.. Куда засунуть языки?.. Что дать им в рот?!»

Впрочем, песня шокировала меня куда меньше, чем речь, которая ей предшествовала. «Получается, что все эти мужланы сейчас ринутся по улицам искать женщин, чтобы?..» Заканчивать мысль не хотелось, особенно с учётом завязанного спереди пояса халата.

Стараясь не поддаваться панике, я начала протискиваться прочь от площади. Путь до тясицу через лес уже не казался таким страшным и был даже предпочтительнее того, на что я могла нарваться на улицах.

«Почему Аяка ничего мне не сказала?! Почему никто не предупредил…» – подобные размышления мало помогали успокоиться, зато злость и страх заставляли ускориться.

Людей в переулках стало меньше: видимо, все собрались на площади, чтобы послушать «объявление» той женщины, поэтому вскоре я могла сорваться на бег. Могла, но не сорвалась, жалея ноги.

Мне казалось, что просто быстрым шагом я всё равно доберусь до леса быстрее, чем в деревне начнётся вакханалия. Чем дальше я была от площади, тем меньше мужчин попадалось мне на пути, а значит, особой опасности не было. К тому же я всё ещё надеялась, что пресловутые правила приличия и вежливости Места-Где-Восходит-Солнце должны были распространяться и на эту ночь. То есть, в теории, я могла просто сказать, что я не юдзё, и любой нормальный мужчина отстал бы от меня.

«Минори, не дури! Кроме нормальных в толпе ты видела ещё и пьяных. Да и как ты поймёшь, кто нормальный, а кто нет? Проверять опытным путём – очень плохая идея!» – подсказывал голос разума. В конце концов я послушалась его и всё-таки перешла на бег, но, чёрт возьми, стоило сделать это раньше!