Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 82 – Мицуно Вацу

– Прости меня…

Прикосновения стали совсем невесомыми. Я попыталась удержать его, прижаться сильнее, но тело Нао становилось меньше. Гладкая ткань кимоно шла рябью, и через неё пробивались мягкие волоски кошачьей шерсти.

– Стой, ответь мне! – прошептала я, хватаясь за меняющиеся формы существа.

Ресницы слиплись от пота и слёз, и мне пришлось сморгнуть влагу. А когда я вновь открыла глаза, на моих коленях сидело что-то белоснежное и тёплое.

Не «что-то». Кто-то.

– Нао.

Я потянулась к коту, который казался больше, чем я помнила. Но его мордочка – белая, с почти светящимися в темноте голубыми глазами – не изменилась. Это был мой котик. Может, слишком большой для простого домашнего животного, но такой же пушистый, как в последнюю нашу встречу.

Он уткнулся мокрым носом мне в шею и расправил на коленях два роскошных хвоста.

– Почему у тебя их два, Нао?

Кот замурчал, а затем спрыгнул с меня и подошёл к моим стопам. Я почти забыла, что вновь осталась без гэта, и уже вторая пара таби была безвозвратно испорчена. О боли и порезах я тоже забыла. Их и не было. Кожа под бинтами полностью зажила, как если бы я мазала ранки средствами госпожи Мадоки не меньше недели. Потеревшись боком о мои ноги, Нао кивнул, будто удовлетворённый тем, что они были здоровы.

– Забери меня домой, – тихо попросила я.

Голубые глаза посмотрели на меня с человеческой грустью, и двухвостый кот качнул головой. Ему на нос упала снежинка, и он встряхнулся, довольно облизываясь.

– Тебе всё ещё нравится снег. Его вызвала я, да?

Нао, конечно, не ответил. И не стал снова человеком, с которым можно было поговорить, и от которого я могла добиться ответов. Но перед тем как исчезнуть, снова заставив меня гадать о реальности или безумии его существования, кот обошёл меня, толкая в спину.

Это был очень прямой намёк на то, что пора вставать.

– Ты прав. Нельзя, чтобы меня нашли здесь.

Я встала и всё-таки посмотрела на изуродованное лицо моего преследователя. Оно выглядело… так, что мне захотелось сразу отвернуться. Ему явно нужна была помощь. И как бы я ни ненавидела его за то, что он едва не сделал со мной, оставить раненого человека под снегом просто так я не могла.

Где-то неподалёку звучали голоса и смех. Женские визги, к счастью, игривые, а не испуганные, тоже раздавались то тут, то там. Вряд ли на простой крик «На помощь!» кто-то отозвался бы. Чуть раньше на мои ведь не отзывались.

Но можно было кричать иначе. И я закричала:

– Пожар! Деревня горит!!! Пожар!

Голоса поблизости стихли и сменились звуками торопливо приближающихся шагов. Деревянные дома Гокаямы были построены близко друг к другу, и огонь, если бы был настоящим, мог поглотить всю деревню в считанные часы.

Подобное бедствие коснулось бы всех: местных жителей, приезжих, оставивших в домах свои вещи, торговцев, берегущих товар. Если никто не отзывался на чужую беду, то на свою все, кто слышал мой крик, отреагировали довольно быстро.

Я не стала дожидаться прихода празднующих и пробуждения жителей ближайших домов, которых мог разбудить мой вопль. Только ещё раз посмотрела на обмороженное лицо пьяницы, запоминая чувства, которые испытывала, причиняя ему боль, и после – отпустила его. Это казалось очень важным.

Когда я бросилась бежать из переулка, Нао рядом уже не было. Ни кота, ни человека. Зато впереди меня ждала другая фигура.